Сибирские огни № 02 - 1971

— Не гневи их, батька! —взмолился Фрол.—К чему ты? —• Что ты! —притворно изумился Степан,—Мы ж у царя!.. А с ца­ рями надо разговаривать кратко. А то они гневаются. Я знаю. Братьев свели в подвал. За первого принялись за Степана. Подняли на дыбу: связали за спиной руки и свободным концом рем­ ня подтянули к потолку. Ноги тоже связали, между ног просунули брев­ но, один конец которого закрепили. На другой, свободный, приподнятый над полом, сел один из палачей,—тело вытянулось, руки вывернулись из суставов, мускулы на спине напряглись, вздулись. Кнутовой мастер взял свое оружие, отошел назад, замахнул кнут обеими руками над головой, подбежал, вскрикнул и опустил смоляной кнут на спину. Удар лег вдоль спины. Судорога прошла по телу Степана. Палач опять отошел несколько назад, опять вскрикнул —и второй удар рассек кожу рядом с первым. Точно вырезали ремень из спины. Мастер знал свое дело. Третий, четвертый, пятый удар... Степан молчал. Уже кровь ручьем лилась со спины. Сыромятный конец ремня размяк от кро­ ви, перестал рассекать кожу. Палач сменил кнут. — Будешь говорить? —спрашивал дьяк. Степан молчал. Шестой, седьмой, восьмой, девятый —свистящие, влипающие удары. Упорство Степана раззадорило палача. Гордость его была оскорблена. Он сменил и этот кнут. Фрол находился тут же. Он не смотрел на брата. Слышал удары- кнута, всякий раз вздрагивал и крестился. Но он не слышал, чтобы Сте­ пан издал хоть один звук. Двадцать ударов насчитал подручный палача, сидевший на бревне. — Двадцать. Боевой час,—сказал он. Степан был в забытьи, уронив голову на грудь. На спине его не бы­ ло живого места. Его сняли, окатили водой. Он глубоко вздохнул. Подняли Фрола. После трех-четырех ударов Фрол громко застонал. — Терпи, брат,—серьезно, с тревогой сказал Степан.—Мы славно погуляли-—надо и потерпеть. Кнут не Архангел, душу не вынет. Думай, что это —-не больно. Больно, а ты думай: «А мне не больно». Что это? — как блоха укусила, ей-богу! Они бить-то не умеют. После двенадцати ударов Фрол потерял сознание. Его сняли, броси- ли на солому. Стали нажигать в жаровнях уголья. Нажгли, связали Степану руки ' и ноги, просунули сквозь них бревно, рассыпали горящие уголья на же­ лезный лист и положили на них Степана спиной. — О-о!..—воскликнул он.—От это достает! А ну-к присядь-ка на бревно-то —чтоб до костей дошло... Так! Давненько в бане не был —кос­ ти прогреть. О-о... так! Ах, сукины дети,—умеют, правда. — Где золото зарыл? С кем списывался? —вопрошал дьяк.— Где письма? — Погоди, дьяче, дай погреюсь в охотку! Ах, в гробину вас!.. В три господа бога мать, не знал я вперед такой бани —погрел бы кой-кого... Славная баня! Ничего не дала и эта пытка. . ^ Дьяк и палачи с удивлением переглядывались. Два палача принялись бить лежащего Степана по рукам и по ногам железными прутьями. Степан молчал. /