Сибирские огни № 02 - 1971

не оборачивался. И не давал коню передохнуть —торопился. Полусотня едва поспевала за ним —не у всех были добрые кони. Один раз сзади шумнули Степану, чтоб маленько сморйл. Степан не оглянулся и не сба­ вил бег. 29 Трудно понять, какие чувства двигали Степаном с момента, когда он узнал, что в Кагальнике сидит Корней Яковлев. Он действительно прямиком пошел к гибели. Он не мог не знать этого. И он шел. Вспомни­ лись слова Матвея про Иисуса... Но вдумываться в них Степан не стал. Да и не понял он тогда, при чем тут Иисус. Атеперь и вовсе не до того—* разбираться в чувствах, в предчувствиях, в мыслях путаных... С каждым скоком коня все ближе, ближе, ближе те, кого атаман давно хотел ви­ деть. Теперь —скоро уж —все будет ясно, скоро будет легко. Скоро, ско­ ро уж станет легко. Степан волновался, тискал в пальцах тонкий реме­ шок повода... Господи, как охота скорей уж заглянуть в ненавистные, в постылые глаза Корнея, Фрола Минаева, Мишки Самаренина... Высте­ гать их вовсе, напрочь плетью изо лба, чтоб вытекли грязным гноем. К вечеру подъехали к Кагальнику. Оставив полусотню на берегу Дона (таково было условие сидящих теперь в Кагальнике), он с тремя сотниками переплыл, стоя на конях, на остров. И явился в свою землянку, где были Корней и старшйна —уб­ людки, сытые твари, нечисть донская. Степан ничего вокруг не видел, не слышал. Он торопился, хоть изо всех сил не показывал этого. У входа в землянку его и есаулов хотели разоружить. Степан выта­ щил саблю —как если бы хотел отдать ее —и вдруг молча замахнулся на караульных. Те отскочили. И Степан вошел —стремительный, гордый, насмешливый. Вот он, желанный миг желанного покоя. Враги в сборе — ждут. Теперь —его слово. Ах, сладкий ты, сладкий, дорогой миг распла­ ты. Будет слово. Слово и дело. Корней и старшина сидели за столом. Всего их было человек двенад­ цать—пятнадцать. Они слышали шум у входа, и многие’ держали руки с пистолями под столом. Выбежать на шум не решились —посовестились своих, да и знали, что со Стенькой здесь всего трое, и знали, что Стень­ ка не затеет драку на улице —войдет сюда. В землянке была Алена Матрены, брата Фрола и Афоньки не было. — Здорово, крестный! —приветствовал Степан Корнея. — Здоров, сынок! — Чего за,пустым столом сидите? Алена!.. Али подать нечего? — Есть, Степан, как же так нечего. — Так давай '—Степан отстегнул саблю, бросил ее на лежанку. Пистоль оставил при себе. Сотники его сабель не отстегнули. Степан прошел на хозяйское место —в красный угол. Сел. Оглядел всех, будто хогел еше раз проверить и успокоиться, что все на месте. Никто не понимал, что происходит. Даже Корней был озадачен, но вида не показывал. — Чего такие невеселые? А? Сидят, как буки... — А ты с чего развеселел? —подал голос Емельян Аверкиев, отец Ивана Аверкиева, того, который и теперь еще был где-то в Москве — Наушничал царю. — А чего мне? Дела веселые, вот и веселюсь. — Оно видно, что веселые. — Не рано ли, Степан?