Сибирские огни № 02 - 1971

Матвей встал с лежанки, прошел в угол, где теплилась свечка, скло­ нился к сундучку, который повсюду возил с собой. Достал ий него све­ жую полотняную рубаху, надел... Опять склонился к сундучку. Там — кое-какое барахлишко: пара свежего холстяного белья, иконка, фуганок, стамеска, молоток —он был плотник. Это все, что он оставлял на земле. Он перебирал руками имущество... Не мог подняться с колен. — Ну! Матвей словно не слышал окрика, все перебирал инструменты. Пле­ чи его вздрагивали. Он плакал. — Пошли! —Матвей вытер слезы, встал с колен... Утром Ларька доложил Степану: — Этой ночью... Матвей утек. — Как? — Утек. Кинулись счас —нигде нету. К мужикам, видно, своим — ша Волгу. Степан пристально посмотрел на верного есаула. — Зря,—сказал он —Не надо было. Самовольничаешь! Чем уж так он тебе помешал?’ — Мешал... Под ногами путался. Шибко умный! Чего не сделаешь, все не по его... — А то мы с тобой —все всегда умно делали! • Ларька промолчал. . И Степан замолчал. Не думал он, что так легко простит убийство Матвея. А вот —простил. Что же это такое? Или и самому он тоже ме­ шал? Вроде—-нет... : 27 Через три дня три с лишним сотни казаков, во главе с Разиным, скакали правым берегом Дона —вниз, к Черкасску. В «гости» к Кор­ нею. Опять движение, кони, казаки, оружие... Резковатый пахучий дух вольной степи. И не кружится голова от слабости. И крепче рука. И близок враг — свой, «родной», знакомый. Может, это начало? Может, это после хвори осталась тревога на душе? Никак не пой­ мешь: отчего она? Все же ведь хорошо. Все хорошо. Черкасск закрылся. Затанцевали на конях под стенами. — В три господа бога мать! —ругался Степан. Но сделать уже ни­ чего нельзя было —слишком малы силы, чтобы пробовать взять хорошо укрепленный городок приступом. Трижды посылал Степан говорить с казаками в городе. — Скажи, Ларька: мы никакого худа не сделаем. Надо ж нам пови­ даться! Что они, с ума там посходили? Своих не пускают... Ларька подъезжал близко к стене, переговаривался. И привозил ■ответ: — Скажи,— накалялся Степан,— если они, в гробину их, будут