Сибирские огни № 01 - 1971

пленников и пограбленные на бусах товары отдать шахову купцу, а если они не захотят воротить их добровольно, то отнять и неволею. — Ай да грамотка! — опять воскликнул Прозоровский.— Ты в Москву писал, отче? Митрополит обиделся: — Я про учуг доносил. Свою писанину я вам всю здесь вычел... — Кто ж про купца-то да про бусы-то расписал? Не сорока же ему на хвосте принесла. Все посмотрели на подьячего. — Кто б ни писал, теперь знают,— сказал подъячий Алексеев.— Надо думать, какой ответ править На меня не клепайте, я не лиходей себе. — Теперь — думай, не думай — сокол на волюшке. А что мы поде­ лать могли? — Так и писать надо,— заговорил подьячий.— Полон тот без окупу и дары взять у казаков силою никак было не можно, не смели — боя­ лись, чтоб казаки снова шатости к воровству не учинили, и не пристали бы к их воровству иные многие люди, не учинилось бы кровопролитие. — Ах, ты горе мое, горюшко! — застонал воевода.— Чуяло мое сердце: не уймется он, злодей, не уймется. Его, дьявола, по глазам ви­ дать было. Ну-ка покличьте суда немца Видероса... Может, немецкая харя маленько устрашит злодея — пошлем к Стеньке. Снарядите стрельцов с им — и с богом. Хоть перед государем малое оправдание будет. Пусть немец скажет: получена, мол, гумага от царя: царь все знает теперь, велит тебе, Стенька, поганец, уняться с разбоем. Видерос и с ним восемь стрельцов, все о двуконь, гнали день и ночь из Астрахани в междуречье. Догнали Разина на Дону. Капитан с ходу изложил атаману свои соображения по поводу опасности, которой он, Разин, продолжая своевольничать, подвергает себя и своих товарищей. Высокий князь может разгневаться — будет плохо. Неужели умный атаман не понимает этого? Степан уставился на немца, долго молчал... — Всё? — Если ты последофать сфой некороши самисли, то будет потре- бофать фозфращать се подданный царя, а ф слючай сопротифляться, нет болше царская милость и нет пощада. Надо бить очшень разумный шелёвек... Разговор случился в присутствии есаулов и нескольких сотников, которые наблюдали за переправой. Войско Разина переправлялось на правый берег Дона. Пушки сплавляли на саликах1, конные переплывали, стоя на лошадях. Степан заговорил сперва спокойно, но скоро утратил спокойствие и чем дальше, тем больше распалялся. — Как ты явился ко мне, образина?— спросил он. — На конь,— ответил немец.— Калёп! — Ты не подумал, что оставишь здесь голову? А ну покажь мне твою храбрость!.. — Степан выхватил саблю и занес над головой немца. Тот присел в ужасе, закрылся руками,— Как ты посмел явиться ко мне, змеиный ты выползок, такой мне позор советовать: чтоб я предал това­ рищей моих! Это где так дел*ают? Кто тебя научил так думать? Капитан молчал. С а л и к — плот.