Сибирские огни № 01 - 1971

Выстелили в длину нашестья1 и уселись вдоль этого «стола», подобрав^ под себя ноги. Разин сидел во главе. По бокам — есаулы, любимые деды, банду­ ристы, Ивашка Поп — расстрига, знатные пленники, среди которых и мо­ лодая полонянка, наложница Степана. Далеко окрест летела вольная, душу трогающая песня донцов. На восходе было сонца красного. Не буйные ветры подымалися, Не синее море всколыхалося, Не фузеюшка в поле прогрянула, Не люта змея в поле просвиснула... Степан слушал песню. Сам он пел редко. А любил песню до слез. Особенно эту; казалось ему, что она — про названого брата его дорого­ го, атамана Сергея Кривого. Она падала, пулька, не на землю, Не на землю, пуля, и не на воду. Она падала, пуля, в казачий круг. На урочную-то на головушку. Што да на первого есаулушку... Попадала пулечка промеж бровей, Што промеж бровей, промеж ясных очей; Упал младец коню на черну гриву... Сидели некоторое время, подавленные горьким чувством, какое выз­ вала песня. Грустно. Степан стряхнул оцепенение. — Геть, сивые! Не клони головы!..— Он и сам чувствовал: ближе дом — больней сосет тоска по нему. Сосет и гложет.— Перемогём! — Перемогём, батька! — Наливай! — велел Степан.— Ну, осаденили разом!.. Аминь! Выпили, утерли усы. — Наливай! — опять велел Степан. Еще налили по чарам. — Чтоб не гнулась сила казачья! Чтоб не грызла стыдобушка бра­ тов наших в земле сырой. Аминь! — Чарочка Христова, ты откуда?.. — Не спрашивай ее, Микола, она сама скажет. — Кху!.. Выпили. — Наливай! Налили еще. Хорошо, елкина мать! Хорошо погулять — дом рядом, — Чтоб стоял на веки веков вольный Дон! Разом! — Любо, батька! — Заводи! Веселую! — Э-у-а... Ат-тя! — Громадина Кондрат припечатал ладонь кдоске..„ а петь не умел. Грянули заводилы. Ох, по рюмочке пьем, Да по другой, мы, братцы, ждем; Как хозяин говорит: За кого мы будем пить?.. — Ат-тя! — опять взыграла душа Кондрата, он саданул по доске ку­ лаком.— В господа бога мать!.. Чего бы исделать? 1 Н а ш е с т ь я — лавки для гребцов