Сибирские огни № 01 - 1971

молодых, но если бы кто-нибудь из них вздумал потягаться с ним в искусстве владеть саблей, то схватился бы он с тем резвачом смертно.— Нет, что ли, никого? Ну и казаки!.. Куда смотришь, дед? Они у тебя только с камышом хороши. Наши молодцы — кто больше съест, тот и молодец? Эх...— Атаман шутил. Но и всегда, и серьезно он учил. «Губо­ шлепа никто не любит, даже самая худая баба Но смерть губошлепа любит». Он самолично карал за неловкость, за нерасторопность и рото­ зейство. Но теперь он шутил. Ему любо было, что молодые че тратят зря время, а постигают главное в их опасной жизни.— Ну, молодцы?.. Рубака-дед громко высморкался, вытерся заморским платком не­ обыкновенной работы, опять заткнул его за пояс. — Чтой-то я не расслышал,— обратился он к молодым,— кто-то здесь, однако, выхваляется? А? Молодые улыбались, смотрели на атамана. Они тоже любили его. И как он рубится, тоже знали. — Я выхваляюсь! Я! — сказал Степан. — Эге! Атаман? — удивился дед —Легче шуткуй, батька. А то уж я хотел подмигнуть тут кой-кому, чтоб пообтесали язык.,, А глядь — ата­ ман. Ну, счастье твое — глаза ишо видют, а го ба... — А что, есть такие? Пообтешут? — Имеются,— скромно ответил дед.— Могут. — Да где ж? — А вот же-ж! Перед тобой. Ты не гляди, что у нас ишо молоко на губах не обсохло — мы и воевать могём. — Кто? Вот эти самые? — Ага. Они самые. Степан поморщился, бросил саблю в ножны. — Ну, таких-то телят... на пуд сушеных — много. — Ойё! — сказал дед и поднял кверху палеи,— То про нас. сынки. Он думает, что мы только девок приступом брать умеем. Ничего не сделаешь, придется поучить атамана. Ну, мы легонько — на память. Смотрите, не забывайтесь, хлопцы, все же атаман. Что ж ты саблюку запрятал, батька? Тут сверху, от дозоров, зашумели: — Струга! Это был гром среди ясного неба. Этого никто не ждал. Слишком уж покойно было вокруг, по-родному грело солнышко, мирно настроились казаки... Лагерь притих. Смотрели вверх, в сторону дозорных. Не верилось... — Откуда?! — От Астрахани! — Много? — крикнул Черноярец. Дозорные, видно, считали — не ответили. — Много?! — закричали им с разных сторон.— Какого там?!. — С тридцать!— поспешил крикнуть молодой дозорный, но его поправили: — Полета! Есаулы повернулись к Степану. И все, кто был близко, смотрели теперь на него. Степан смятенно думал. Весь огромный лагерь замер. Ждали решения атамана. — В гребь! —зло сказал он. Вот — наступила ясность, надо уходить. Полета астраханских боль­ ших стругов со стрельцами — это много Накроют. — В гребь!!! — покатилось из конца в конец лагеря; весь он за­ шевелился; замелькали, перемешались краски.