Сибирские огни № 01 - 1971

Крепко зажав бидон в коленях, старуха большими руками вцепи­ лась в мохнатую шею пса и вытянула из бидона — сначала черные уши, а потом и всю голову. Пес виновато нырнул в свой ход под плетнем. — Вот спасибо тебе, Фарида1 Вот спасибо!..— суетипся Гайса-ба- бай.— Совсем пропадал Актуш... Жалко собаку: хорошая собака — мою козу сторожит. — Иди спи! — сказала старуха, забираясь на заплот, словно на коня. — И тебе спать спокойно' — Где там спокойно! Тимербулата до сих пор нету. — А куда же он подевался? — Куда-куда!.. Гуляет, наверное, с этой образованной. Ой, аллах!.. Фарида перекинула через заплот голенастую ногу, спрыгнула на­ земь и ушла к себе в избу. Гайса повесил бидон на плетень и еще постоял немного посреди дво­ ра. глядя на черное, беззвездное небо. Он подумал, что, может быть, сегодня опять увидит большую радость — первый снег. И у него стало хорошо на душе, очень хорошо. Но войдя в дом, улегшись на тощий матрасик, натянув до подбород­ ка ватное одеяло, Гайса вдруг сообразил: а ведь то, что произошло сей­ час.— дело вовсе не веселое. Во-первых, во дворе был позабыт с вечера бидон с молоком; пусть молока там немного — все равно, такого раньше с Гайсой никогда не случалось... Во-вторых, нужно честно признаться: Гайса испугался, уви­ дев непонятное существо, которое металось и громыхало; а ведь преж­ де в своем доме, во дворе своем Гайса ничего не боялся... Эй! Уж не старость ли подступает?.. Конечно, семьдесят два года — пустяки для одинокого мужчины. Вставить бы новые зубы да заказать хорошие очки для охоты — живи тогда в полное удовольствие! Пенсия идет — хоть и не очень большая, а идет. Картошка своя. Коза доится. Чего же еще надо?! Но как подумаешь, что все-таки придется когда-нибудь стариком стать — вот тогда-то... Ладно' Пусть. Проклятая старость все равно приползет, никуда от нее не спрятаться. Пусть... А вот утром, наверное, выпадет снег — день будет светлым, чистым!.. Гайса-бзбай уснул. ...Однако утром снега все еще не было. Наоборот — в воздухе потеп­ лело. Земля на огородах лежала черно-серая; овцы бродили по грязной картофельной ботве. Дедушка Гайса подоил Дуську, выгнал ее в огород. А сам покатил на велосипеде в Бруснику. Деревня Брусника от Кара-Яра совсем рядышком — семи километ­ ров не будет. А деревня-то, деревня! — всего три дома: лесник, Машка-вдова, да Сильва-охотник. От Сильвы Брусника началась; с ним, видно, и кончится. Родители Сильвы приехали в здешние места из Латвии (Сильва го­ ворит «из Курляндии») еше задолго до революции. Не по своей воле при­ ехали — сослали их в Сибирь. Татары к себе латышей не пустили. Но и не выгнали совсем: отреза­ ли за березняком кусок бросовой земли — обживайтесь, посельщики, только свиней за ограду не выпускайте... Сильва для дедушки Гайсы — первый товарищ. Лет шестьдесят 8 Сибииские огни № 1 ИЗ