Сибирские огни № 01 - 1971

Про дедушку Гайсу Лето давно уже отбегало свое. Вот-вот и осень отстрадает. Погреба доверху засыпаны картошкой. В чуланах крепко пахнет сушеными грибами, укропом, свежеквашеной капустой. Кисловатый аромат пареной калины гуляет по избам. В холодном прозрачном воздухе над каждой крышей покачиваются высокие столбы дыма. Гуси уже не ходят вразвалочку, а, разбежавшись вдоль улицы, ле­ тят к реке с победными криками и распластывают над берегом широкие крылья. В каждом дворе стучат топоры — кто дрова колет, кто дверь утеп­ ляет, кто баньку ремонтирует. А над воротами и заборами, на прочных навесах из толстых жердей, один за другим встают стога сена — словно караульные, которых выставила деревня, ожидая наступления долгой зимы. ...Ночью дедушке Гайсе опять приснился тигр. Наяву тигров Гайса-бабай видел несколько лет тому назад, когда однажды в городе попал в цирк. Здоровый парень в голубой куртке, с бичом в руке, разгуливал по клетке, а вокруг него прыгали с ящика на ящик и рычали полосатые звери. — Вот это работа! — подумал тогда дедушка Гайса.— А сколько же ему платят за такую храбрость? С той поры Гайсе часто снились тигры: то он ездил на них верхом, то запрягал тигров в пароконную бричку, то торговал тигра на мясо у заезжего цыгана... Но в эту ночь он увидел страшный сон. Будто пришел он в цирк со своей козой Дуськой, а парень в голубой куртке говорит: «Это хорошо, Гайса, что ты козу привел — мой тигр очень уважает козлятину». А Гай­ са отвечает: «Это не простая коза, а пухово-молочная, я ее в Михайлов- ке купил за пятьдесят рублей, и она по два литра молока в день дает».— «Ничего,— говорит парень и помахивает бичом,— мой тигр и пухово-мо­ лочную съест». Вдруг дедушка Гайса увидел рядом с собой веревочную лестницу и полез по перекладинам вместе с Дуськой. И забрались они куда-то под самую крышу. Только слышит Гайса, как сверху по крыше — по кровельной жести — шагает тигр, и железо под его тяжелыми лапами гулко грохочет — «блям-блям!». А коза со страху бьется рогами о кры­ шу тоже — «блям-блям!» Гайсе становится страшно; Дуську ему очень жалко, потому что, кроме этой козы, у него ведь никого на свете нет! Тигр подступает все ближе, и железо бренчит все громче — «блям-блям-блям!.. блям-блям!». «Нет — решил Гайса,— это настоящее безобразие; сейчас я сам выберусь на крышу и посмотрю, чего он там хочет, этот тигр?..» Тут Гайса-бабай проснулся и услышал, что во дворе кто-то и в самом деле гремит непонятно: «блям-блям!» Гайса приподнялся, глянул в окно. Осенняя ночь такая темная, что ничего не видно. Немного погодя опять загрохотало... Гайса-бабай встал, сунул ноги в растоптанные катанки и в одном белье вышел на крыльцо. Сухой предзимний морозец обдал его старое худенькое тело. — Кто там? — не слишком храбро крикнул Гайса. Возле крыльца что-то заметалось... снова загремело и стихло.