Сибирские огни, 1970, № 12

день после происшествия. Тем самым было потеряно драгоценное время, восстановить события оказалось не так-то просто. — От кого вы получили уведомление? От врача?—спросил Брессон. — Отнюдь нет.—Фриман снисходительно улыбнулся.—Врач вряд ли мог констатировать что-нибудь подозрительное. Он сделал только стандартное заявление для выдачи свидетельства о смерти. Мы занялись этим делом на основе показаний мистера Батчера-Миллера. В публике раздался смех. Фриман, который, по-видимому, ничего не слышал о только что происшедшем в зале суда инциденте, поднял удивленно голову. — Следовательно, вы сразу же поставили самоубийство под сомнение?—холодно спросил Брессон. — Нет,—возразил Фриман.—Первые результаты наблюдений полностью совпали с показаниями подсудимого. — А затем?—Брессон нетерпеливо смотрел на свидетеля. — На одежде убитого, под ногтями и в волосах были обнаружены следы садовой земли. Форман быстро поднялся: — Защита отклоняет это показание вследствие незначительности и как не относящееся к делу. Мой подзащитный говорил мне, что Эдвард Вилер трудился в саду. Эти, так называемые подозрительные следы—не что иное, как совершенно естественные следы работы, которую ежедневно выполнил Эдвард Вилер. Бернс отклонил протест. Брессон ледяным тоном заявил: — Этот банальный довод я постараюсь опровергнуть после сообщения инспектора Фримана, если потребуется. Пожалуйста, инспектор! Форман опустился в кресло. Обеспокоенно прислушивался рн к словам прокурора, который смотрел на него с усмешкой. Что эти двое замышляют? Полицейский с полным равнодушием, монотонно и уныло, продолжал: —Мы обследовали указанное подсудимым место происшествия и установили, что оно не идентично с действительным местом происшествия. На самом деле убитый не лежал, обливаясь кровью, в своей постели. На ней оказались только пятна, оставленные окровавленной одеждой убитого. Зато в саду на соседнем участке, неподалеку от бункера подсудимого, мы нашли место, где были вытоптанные цветочные грядки...— Фриман сделал паузу, вытащил из кармана несколько снимков и попросил передать их судье.—Посмотрите на эти фото, ваша честь! На садовой земле ясно видны отпечатки человеческого тела. Бернс наскоро разложил снимки. — А это что за одеяло? Здесь, на фото, справа? Фриман сухо ответил: — Это полотнище палатки, сильно загрязненное и пропитанное кровью. Мы нашли его в подвале дома Стетсона, в топке печи. Полицейский перепрыгнул через балюстраду, ограждавшую свидетельское место, и быстрым шагом приблизился к судье, развернув перед ним два листа бумаги. — Вот,—сказал он.—Здесь данные химического анализа садовой земли. Кроме обычных показателей, установлены следы крови. Нам даже удалось определить группу крови. Она идентична с группой крови убитого. Публика оцепенела. Во взглядах на подсудимого можно было прочесть: «Этот человек убийца». Стетсон окончательно потерял присутствие духа. Глаза его были закрыты. По тщедушной фигуре пробегала дрожь. Брессон отчеканил с нескрываемым торжеством: — Вы убедились, ваша честь? Бернс кивнул. В этот момент так коварно застигнутый врасплох Форман пришел в себя. Нет, нет, нет! Это просто махинация. Ведь еще не доказано, кто стрелял. Почему вчера ночью Батчер-Миллер так нервно реагировал на вскользь брошенное замечание о ружье?