Сибирские огни, 1970, № 12

дошел с ним к судье. Он вынул несколько снимков. Они были еще настолько свежими, что склеивались. — Ваша честь! Вот здесь у меня несколько фотографий, с помощью которых вы можете убедиться в правильности моих суждений. Они были сделаны нормальным аппаратом и, как свидетельствует штамп, отпечатаны почтенной фирмрй «Дроль и К°». Бернс внимательно рассмотрел снимки, с удовлетворением кивнул и передал их присяжным, которые тотчас же с любопытством склонились над ними. Глаза мясника налились кровью. Казалось, ему стала теперь понятна причина ночного столкновения с адвокатом. Форман решил окончательно разделаться с этим свидетелем. —Мистер Батчер-Миллер,—строго сказал он,—вы не могли видеть, как Ричард Стетсон вошел в дом своего соседа в сопровождении жены и дочери. Поэтому все, сказанное вами, представляется сомнительным. Мясник опустил голову, как бык в атаке. — Хорошо, признаю! —закричал он.—Я немного преувеличил, но они в самом деле что-то тащили, это так же верно, как то, что яздесь стою. — Милый мистер Батчер-Миллер,—защитник иронически улыбнулся.—Это старо, как мир. В сумерках всегда впутывают в историю больше событий, чем происходило на самом деле. Какой-нибудь маленький предмет кажется большим и расплывчатым, дерево выглядит монстром. Можете ли вы, рассказывая о подозрительном грузе, который волокли Стетсоны, утверждать, что это несомненно был человек? Батчер-Миллер молчал. — Отвечайте! —резко сказал адвокат. — Ну, если так,'—тихо пробурчал мясник,—то, конечно, нет. В зале разгорались страсти. — Гоните этого свидетеля обвинения прочь! —крикнул кто-то. Брессон напряженно глядел перед собой и пока не вмешивался в допрос. Форман, возвращаясь на место, крикнул судье: — Ваша честь! Показания свидетеля Миллера при ближайшем рассмотрении оказались совершенно несостоятельными. Я отказываюсь от дальнейшего допроса. Бернс процедил сквозь зубы: — Вы можете идти, Батчер-Миллер. Мясник выполз из-за свидетельской загородки и засеменил к выходу. Вслед ему раздался свист. Брессон потихоньку встал и подошел к Бернсу. И в то время, как Форман размышлял, следует ли ему предъявить отвергнутому свидетелю обвинение в клевете, председатель суда провозгласил: — Инспектора Фримана, который вел предварительное следствие, прокуратура назначила свидетелем. Сноуд тотчас же прохрипел: — Инспектор Фриман! Форман встрепенулся. До сих пор Фриман не удосужился поговорить с ним, ссылаясь на то, что сопоставление косвенных улик якобы крайне осложняется. И результаты расследования поэтому могут быть представлены только целиком. «Почему же теперь такая спешка?—размышлял Форман.—Отчего это Брессон держится так вызывающе и высокомерно?» В самом деле, провал Миллера как будто не произвел на прокурора никакого впечатления. Он с подчеркнутой учтивостью пошел навстречу полицейскому чиновнику, который вразвалку, руки в карманах, вышагивал к свидетельскому месту. На приветствие Брессона он ответил запросто. Его хитрая мышиная мордочка под белобрысой челкой на мгновение осветилась улыбкой. Последовал формальный вопрос: он ли вел по долгу службы предварительное следствие? Кивнув утвердительно, Фриман прежде всего разразился упреком: — Комиссия по расследованию убийства получила уведомление только через