Сибирские огни, 1970, № 12

Работы больше не было, все он сделал и на завтра предусмотрел, и потому решил собираться домой. Было уже поздно и тихо, в школе давно горел свет. Еще раз заглянул в зал, где лежала Савельевна, посидел с краю немного и вышел. Полковник опять ходил по коридору. Егорович подошел к нему еще раз. — Вы где ж остановились, товарищ полковник? Тот поднял голову. — В гостинице,— глухо ответил он. — А то пойдемте ко мне? Время позднее, места у меня много, детей малых нет. — Спасибо,— ответил полковник.— Мне лучше в гостинице, — Н у ...— Егорович согласно кивнул и пошагал по коридору к выходу. Может и так. Одному ему и в самом деле будет лучше. Только начал задремывать, как проснулся и с беспокойством начал что-то припоминать. Сон это был не сон, а какое-то ощущение, будто забыл сегодня что-то сделать, да так забыл, что и завтра не вспомнит, •а дело это необходимое и обнаружится в последний момент. Долго лежал с открытыми глазами, думал — нет, все в порядке. Могила есть, лопаты приготовлены, елки с утра прибьет, ковер в учительской... Что же? И вспомнил! Вспомнил! Веревку! Веревку опустить гроб! Он даже заворчал от радости и снова поудобней лег. Однако ж не спалось. Теперь появился страх,что утром за другими заботами опять забудет. И вспомнит только на кладбище. И у сторожа может не оказаться. Лежал, ворочался и пугал сам себя. Наконец не выдержал, вскочил, прошлепал в галошах в кладовую, вытащил из ящика хорошую льняную веревку, положил ее на порог. И только после этого быстро и крепко заснул.