Сибирские огни, 1970, № 12

Ветер и дождь исхлестали их, одели серой накипью, до самого основания рассекли сквозными трещинами. Рубаха на спине Гурия потемнела от поту, прилипла к лопаткам. Ватник он давно скинул, не замечая, перебрасывал с руки на руку. Какой же он был дурак, ничего не видел, не замечал. Ту же вот Настю только сейчас разглядел. Знать-то знал — как не знать, если живут через дом,— да только все считал козявкою. А девка давно заневестилась. Привлечь бы ее пораньше — может, она и есть та самая приманка, которая смогла бы удержать Демку? Когда подошли к перевалу, Гурий отправил Настю на сопку. — Моложе меня — сбегай, глянь, далеко ли лодка. Сам не задерживаясь хотел идти напрямую, но не вытерпел, полез на гору вслед за Настей. Сверху речной простор открывался на многие километры, от поворота до Заварзинского увала. А уж дальше увала бабам никак не ушагать было за это время. Настя раньше Гурия вбежала наверх. Долго приглядывалась — Гурий начал уже тревожиться, потом повернула к нему счастливое лицо. — Дядя Гурий, вон они у ивняковой плети! Ветер раскосматил Настину голову, прилепил ко лбу потные пряди, распахнул полы ватника. «Эх, Настя, Настя, проворонили мы с тобой Демку. Упустили! Догоняй теперь его»,— невесело подумал Гурий. С высоты была видна цепочка женщин, бредущих по берегу. Позади* них еще два пятнышка. «Демка с Гутей»,— догадался Гурий. Можно было и отдышаться немного — теперь уже женщинам с лодкой никак не успеть к Косому броду раньше Гурия и Насти. Вблизи послышалось тяжелое пыхтение. Наталье надоело слушать, как воет собака, и она отпустила Тигру. Пес примчался по следу. — Тигра! Уймись, Тигра. С ног сшибешь. Как только начали спускаться в долину, не только лодка, вся река пропала из виду — впереди среди сырой и густой тени только угадывался речной простор. Гурий и Настя невольно прибавили скорость. К берегу вышли, когда на той стороне лодка только показалась из-за мыска. И опять стало тревожно на сердце. Пока бежал по тропе через гору, вроде утешил себя — казалось, нужно только догнать Демку, успеть перехватить у Косого брода. А теперь понял: не удержать сына. Раз уже он отчаялся бежать из дому обманом, значит, решил твердо. И Настя тут тоже ничем не поможет. На том берегу тоже разглядели Гурия с Настей — слышалось, как переговариваются женщины, кто-то рассмеялся. И хоть голоса слышно хорошо — можно даже различить чьи,— слов не понять. Гутя с Демкою обогнали бурлачек, раньше прибежали на песчаную отмель напротив того места, где их дожидались Гурий с Настей. Попытались разговаривать через реку — ничего не получилось: расслышать слова мешало гулкое эхо. Кричали друг другу невпопад. Передышка у Косого брода разумелась сама собою. Небольшой каменистый островок весь в тальнике отделяла от поймы сухая протока. В ее устье многолетние паводки нагромоздили высоченный залом. Из него торчали пружинистые стволы деревьев, ошкуренные и отполированные водою и ветром. На них удобно было сидеть. Гутя с Демкою вдвоем погнали груженую лодку через Олын — поплыли на мучительные переговоры с отцом. — Вы там долго тары-бары не разводите,— наказала Фекла. Женщины смотрели вслед неразворотливой лодке, которую, как ни напрягались сестра с братом, все же заметно сносило течением.