Сибирские огни, 1970, № 12

сказывается даже в повторах стиля, в неко­ тором назойливом одноооразии лексики и композиционных приемов. Но еще серьезнее это сказалось в р «работке теоретических гшоблем. Вот, например, по поводу А. Алек­ сина мы читаем: «Конфликта как неприми­ римого столкновения добра и зла в повестях и рассказах А. Алексина мы не найдем. Та­ кой конфликт не в природе его писательско­ го дарования.» А в следующем очерке гово­ рится: «В книгах Баруздина развертывает­ ся конф л икт— острый, непримиримый» И. Мотяшов нашел отличие, констатиро­ вал его и этим ограничился. М еж ду тем, этого, конечно, мало. От критика ждешь, что он выскажет свою точку зрения по та­ кому важному вопросу, ждешь, что он опре­ делит свою позицию. Он мог бы заявить, на­ пример, что считает и наличие конфликта, и его отсутствие равноправными гранями ху­ дожественного богатства нашей литерату­ ры. Мог бы показать и преимущество того или иного решения современной гемы. Но И. Мотяшов, видимо, предлагает читателю самому разобраться в этой проблеме. Не всегда он пытается определить даже инди­ видуальные отличия писателя. Так, в прозе А. Алексина и Ю Яковлева обнаруживает­ ся стремление показать доброту в действии, в социальной активности, у Ю. Яковлева и С. Баруздина проявляется интерес к анима­ листской теме. Но чем изображение ж ивот­ ных у Баруздина отличается от рассказов Яковлева, чем утверждение активной добро­ ты у Яковлева отличается от аналогичного момента в прозе А лексина— такие вопросы в книге отсутствуют, ибо ее главки слиш ­ ком замкнуты, слишком монографичны. Не обошлось и без нежелательных огре­ хов стиля. Так например, на стр. 95 можно прочитать «Даже для лучших стихов Б а­ руздина характерны философичность, прит- чеобразность, риторическая формулировка главной мысли». Здесь явное достоинство — философичность — сближается с явным не­ достатком — риторической формулировкой. Но. очевидно, недостатки книги — результат того, что И. Мотяшов решал очень трудную основную задачу создать творческие порт­ реты девяти писателей, э которых исследо вательской литературы нет совершенно Критик упорно шел к своей цели, что-то не замечая, от чего-то отказываясь, и его упор­ ство. несомненно, вознаграждено: «Мастер­ ская доброты» — полезная, умная и по-на­ стоящему добрая книга. Н . Я н у ш и н ДОСТОЕВСКИЙ В СЕМИПАЛ МИНСКЕ /С и б и р с к и й период жизни и творчества Ф. М. Достоевского за последнее время все чаще привлекает внимание иссле­ дователей. И в этом нет ничего удивительно­ го. Ведь страшные годы, проведенные в Си­ бири, оставили неизгладимый след в созна­ нии писателя и послужили началом нового периода его творчества. В работах В. Кир- потина, В. Ш кловского, Л . Гроссмана и др., а также в повести М. Никитина «Здесь жил Достоевский», содержится немало новых фактов, свидетельств, документов, попыток по-новому подойти к оценке процесса разви­ тия мировоззрения писателя и характе­ ристике произведений, написанных им в Си­ бири. Но тему «Достоевский в Сибири» отнюдь нельзя считать исчерпанной. Поэто­ му каждую новую книгу, каждую новукэ- статью, связанную ,с пребыванием великого писателя на каторге и в ссылке, открываешь с надеждой найти там нечто новое и ориги­ нальное. Недавно в Алма-Ате ьышла книга Павла Косенко «Сердце остается одно Достоев­ ский в Казахстане»1. Автор поставил перед собой задачу рассказать о жизни Достоев­ ского в семипалатинской ссылке, проследить за духовным развитием и творческими ис­ каниями писателя, нарисовать обстановку, в которой ему пришлось жить, и людей, с ко­ торыми он общался Основное достоинство книги «Сердце ос­ тается одно» заключается в умении П. Ко­ сенко заинтересовать читателя, привлечь его внимание не только живостью изложения, но и целым рядом зажных фактов, связан­ ных с жизнью писателя в Казахстане, обычно недоступных широкому кругу чита­ телей Кроме того, автор по-своему расска­ зывает о некоторых людях, принимавших живое участие в судьбе Достоевского. С большой симпатией пишет П Косенко о замечательном казахском просветителе Чокане Валиханове, о его дружбе с опаль­ ным писателем При этом П Косенко не ограничивается описанием личных взаимоот­ ношений Ч. Валиханова и Достоевского, а стремится раскрыть, что же именно их сближало, в чем они расходились и почему. Читатель несомненно обратит внимание и на фигуру еще одного, очень близкого в те годы писателю человека ■— А. Е Вранге­ ля. Автор книги, на наш взгляд, правдиво раскрыл его характер и показал, кем же в действительности был Врангель и какую роль он сыграл в судьбе ссыльного писателя. Это тем более важно, что не столь уж дав­ но М. А. Никитин в своей повести «Здесь жил Достоевский» представил Врангеля ограниченным и самодовольным службистом, более всего озабоченным гем. как бы зна­ комство с Достоевским не повредило его карьепе М еж ду тем. Врангель совершенно- искренне был привязан к писателю, оказал ему немало всяких услуг и. в известной сте­ пени. способствовал его возвращению из Сибири Несомненной удачей в книге П Косенко является также весьма интересно и убеди- ' П а в е л К о с е н к о . Сердце остается одно. Достоевский в Казахстане Алма-Ата, изд. «Жазу- шы», 1969.