Сибирские огни, 1970, № 12

по поводу обзорной части рецензируемых исследований мне также хотелось бы выска­ зать свои критические замечания. У очеркоьой литературы нет, очевидно, более актуальной задачи, как изо дня в день, доступными ей художественными и публицистическими средствами творить под­ линную Л Е Т О П И С Ь СО ВР ЕМ ЕННО С ТИ . В таком случае исследователь не должен ограничиваться художественными разбора­ ми о т д е л ь н ы х (хотя бы и многих) произведений своего жанра; читатель ждет от него ответа на вопросы: какие измене­ ния наблюдаются в последние годы в об­ щем потоке очерковых произведений, в ка­ кой мере эта литература справляется с за­ дачей летописца, какие новые явления со­ циальной жизни ею подмечены? Иначе го­ воря, о б з о р должен быть социологичным, подмечать черты истории нашего общества, нашей литературы. Но, как мне кажется, авторы исследова­ ний, включая Е. Ж урбину, настолько по­ глощены проблемой классификации очерков, подчеркиванием жанровых признаков в от­ дельных произведениях, что не чувствуют себя и с т о р и к а м и литературы (хотя бы очерковой). Я думаю, утверждение Т. Бе­ неволенской, что сегодняшняя газета «с честью хранит и развивает богатейшие тра­ диции советского очерка», не только грешит декларативностью, но и просто игнорирует те существенные, если не коренные, изме­ нения, которые произошли в очерковой ли­ тературе (в том числе — публикуемой в га­ зетах). У Н. Глушкова, хотя он и склонен к модернизации приемов исследования, мы тоже напрасно искали бы обобщений о п е ­ р е м е н а х , произошедших в литературе 60-х годов, по сравнению с пятидесятыми и тем более — тридцатыми. М еж ду тем, стоило бы отменить особен­ ности нынешнего этапа развития очерковой литературы. X у д о ж е с т в е н н ы й о ч е р к , традиционно игравший выдающуюся роль в русской литературе, оплодотворявший со­ седние жанры, в последние годы явно по­ блек. Трудно вспомнить выдающиеся про­ изведения в духе о ч е р к а н р а в о в , ко­ торый был в прошлом славой русской, а потом советской литературы. «Социальные портреты» (Вал. Аграновский и др.) скорее напоминают физиологические очерки среди­ ны X IX века, ибо стремятся, главным об­ разом, запечатлеть приметы профессий, не заботясь о раскрытии социальных процес­ сов в их динамике. П у т е в о й о ч е р к — пожалуй, это легче поддается объяснению — исчез с газетного листа, да он редко появ­ ляется теперь и в «толстых журналах», во всяком случае, его облик изменился. Напро­ тив, ведущее место в современной очерко­ вой литературе (может быть, в них при­ меты жанра уж не столь определенны) за­ няли: 1) х у д о ж е с т в е н н а я п у б л и ­ ц и с т и к а , э с с е , высказывания по проб­ лемным этическим вопросам от первого ли­ ца, от имени писателя, который предстает перед нами как личность, с присущим ей кругом мыслей, эмоциями; 2) д о к у м е н ­ т а л ь н а я п р о з а , обнаружившая непра­ вомерный, на мой взгл д, перекос в сторо у завлекательной, прямо-таки детективной фа­ булы. И важно не только отметить перегруп­ пировку т. н. «поджанров» очерка, но, глав­ ным образом, задуматься, чем вызваны пе­ ремены, В какой мере они помогают созда­ нию подлинной летописи современности? Каков обоснованный прогноз дальнейшего развития традиционно-русских форм очер­ ковой литературы? М ож ни пожалеть, что не только в пере­ изданном груде Е. Ж урбиной, но и в двух новых исследованиях об очерке не нахо­ дишь глубокой оценки современного этапа развития очерковой литературы. П ожалуй, пробел этот частично воспол­ няет небольшая книжка В. Богданова «Раз­ ведчик нового», изданная издательством «Знание». Автор книги заявлял уже свое суждение об очерковой литературе в № 12 «Вопросов литературы» за 1964 год. В то время он увлекался жесткими дефили- тивными опоеделениями очерка как жанра и в угоду защшцчемой им формуле объявил «Районные будни» Валентина Овечкина не очерком, а... романом, ибо Борзов списан не с реально существующего в жизни челове­ ка, а повествование строится при помощи развивающейся фабулы. Теперь в новой книге можно прочесть противоположные и куда более резонные утверждения, что со­ временная очерковая литература «отсчиты­ вает свой возраст от «Районных будней». Современный очерк, читаем у В. Богдано­ ва, художественное произведение, опираю­ щееся на типизацию и обобщение харак­ теров. До Овечкина, или, как сказано на стр. 37, до второй половины 30-х годов, преобладали очерки по преимуществу ин­ формационные, иллюстративные, в узком смысле слова — документальные («адрес­ ные»), В какой-то мере и в новой книжке В. Богданов отдал дань схемам. Временами он впадает в противоречия не только с фак­ тами, характеризующими пятидесятилетнее развитие литературы, но и собственными опрометчивыми утверждениями, когда гово­ рит о том, что будто одно время не только подавляющее большинство очеркистов, но и все критики рассматривали адресный очерк как единственно существующую и теорети­ чески оправданную его форму (перечисле­ ны, между прочим, М. Щеглов и Е. Ж урби­ на, высказывавшие противоположные суж ­ дения, назван также Вл. Солоухин, который печатал очерки п о с л е В Овечкина и, ко­ нечно, принадлежит к «новой школе»). Все же книжка В. Богданова содержит квали­ фицированные художественные разборы многих произведений очерковой литерату­ ры, созданных на разных этапах история советского общества; это, несомненно, помо­ жет читателю представить себе эволюцию очерка. Итак, 1969 год был урожайным для кри