Сибирские огни, 1970, № 12

в месяц. Не знаю только, сколько пропуска­ ет цензура. К аж ды й день не меньше 10 ча­ сов. И с удовольствием пишу. И с удоволь- ствием каждый день заношу в книжечку мою новых 200— 300— 400 строк 1 по 30 к. Это 60— 120 р. в день. Да жалование с еди­ новременными подъемными, да на семью около 15 т. Н о все это в будущем. Но нако- пляется, и я пишу и пишу. П усть никто не скажет, что я ленив или не хочу платить долги. И что жизнь, если не работать? Осо­ бенно здесь, где все работают. И как! Кажется, здесь я возьму два дела. С уш ­ ку зерна и заготовку сена. Я еще думаю. Но ты об этом не распространяйся, и, если эти дела выйдут, то через Н /2 года я восстанов­ лю все. Где ты теперь? Не могу себе и предста­ вить. Неужели все еще в Петербурге? Д у ­ маю, что в Крыму томишься жарой. Вооб­ ражаю, какая жара. Детки босые, Гаря 2 раскис и тяготится и последним намеком на одежду; Тема 3 заполз куда-нибудь в угол, отгоняет мух, морщится и читает; Боря 4 на экскурсии; Сережа спит над учебниками какой-нибудь алгебры, кричит надоедливой мухе: «А, проклятая!» и принимается за ловлю ее во что бы то ни стало! Адочка ?5 Л окочка ?6 Л ялинька ?7 Где-нибудь втроем: Адочка доказывает, Локочка убеждается, а Лялинька смотрит, но ее мысли... ее мысли... Кстати, где Ш у р а ?8 Если у тебя — телегра­ фируй. М ож ет быть, я его и вызову. Да, ведь у вас и Ниночка с Павлом Павлови­ чем910: конечно, целуются и внимательно смот­ рят друг д ругу в глаза. Если неправда, пусть напишут. 3 17 ноября 1904 г. Харбин. М илая моя, дорогая Надюрка! И вот после почти пяти месяцев выезда я опять на том же самом месте сажусь за письмо к тебе. Так отвратительно вспоми­ нать пережитое напряжение, что я не могу заставить еще и писать об этом. Вот экстракт. Несмотря на все расположение и жела­ ние здешних, П е т е р < б у р г> распорядился по-своему и послал своего инженера за границу. Тогда я отказался совсем от доро­ ги и подал рапорт об отчислении меня об­ ратно в мое М и н < и с те р с тв о > . На моем р а п < о р т е > Г л а в н о к о м а н д у ю щ и й ^ напи­ сал: «необходимо найти и н < ж е н е р у > М и х < а й л о в с к о м у > работу». Это очень лю ­ безно, но ведь работы же нет. Тогда я сказал: — Раз не пускают, то позвольте хоть ' самому найти себе дело. Если не инженер­ ное, то сельскохозяйственное. Главный и н т е н д < а н т > Губер 2 раскрыл все свои объятия и предложил заготовку 1 0 мил. п у д < о в > сена, выбивать масла и поставлять жмыхи по ‘ /г мил. пудов в ме­ сяц, сушить и размалывать хлеба и все, что мне будет угодно. И вот с его кредитивом я приехал на несколько дней в' Харбин, чтоб ознакомиться, п е р е го во р и < ть> здесь с де­ ловыми людьми и затем уже оформить свое положение служащего и работающего на комм ерч< еском > праве. В случае успеха дело это живое, громадной важности для армии, выгодное и для меня. Тогда скоро бы и, бог даст, до конца моих дней вышли бы мы из трудностей. Во всяком случае, не­ достатка в энергии и охоте не' будет. Из Харбина еще напишу. Все это время я буквально умирал — от напряжения, ож и­ дания; тоски. Я не жил. Это была и не смерть. Это было что-то такое ужасное, че­ му названия нет. Ах, как я истомился, со­ скучился по вам, по тебе, по деткам. Иногда в уме услышу чей-нибудь голос и вздрогну. Да хранит вас господь в ожидании луч­ ших дней .Крепко целую тебя, деток. Весь твой Ника. 4 9 февраля < 1 9 0 5 > . Мукден. Милая, дорогая моя Надюрка! Незамет­ но день за днем приходят и уходят и в к аж ­ дом новом я все еще ж д у решений своих дел. И опять и опять все надо отложить на завтра. Весь замер в этом чувстве, и, о т­ рываясь от чисто растительной жизни мгно­ вения, все, что можешь, сказать, написать — это — завтра, завтра, когда это будет фак­ том, можно будет опять соображать, рассчи­ тывать, знать, что делать. А сегодня... сегод­ ня только и остается ждать завтра, когда все это так или иначе решится, наконец. Было время, когда я хотел прямо под видом больного уехать отсюда. Но перерыв в «Новостях Дня» так наглядно оголил без­ выходность в денежном отношении, что и мне ясно стало, что отрываться от какого бы то ни было куска — безумство самое безрас­ судное. Благодаря этому перерыву, я залез здесь в большие долги и месяца три остаток ли­ тературной работы нужно сюда, чтобы рас­ считаться. Большим накладным расходом ложилось мое недомогание и необходимость более изысканной пищи в вагоне иностран­ цев. Там еда в месяц обходится до трехсот рублей. Теперь я поправился и опять пере­ шел в нашу столовую, где расхо д — 1 2 0 р. в месяц. Х уж е всего, что нет молока, сли­ вок, кофе. Да и остальное так ре вкусно. Очень тепло три наших вагоир отпразд­ новали мое рождение1. Мне сказа,фи в тостах так мнопо лестного, что и повторять совест­ но. Сказали, что я центр, фокус жизни на­ ших вагонов. Сережа Панской сказал: «Вы думаете, мы празднуем 53-ю годовщину нашего до­ рогого писателя? Неправда, мы празднуем рождение 13-летнего Темки2, который таким всегда и останется». Большое спасибо за письма. Очень рад, что Сережа ушел из М о с к < о в с к о го > у ч < и л и щ а > в университет. Крепко целую