Сибирские огни, 1970, № 12

ции и мотели, то и дело всплывающие по краям дороги, вносили в езду разнообразие; Хэнк Смит чувствовал себя в полной безопасности и благополучии, чего с ним давно уже не случалось. Надо почаще начинать жизнь сначала думал он. Человек рожден для движения. Долговременное пребывание на одном месте ведет к ожирению и лени. Недостаток перемен делает нас пассивными. Тебе следовало бы поблагодарить Джекоба Бира зато, что он тебя выбросил. Иначе ты окончательно закис бы в этом проклятом Гейберне. При мысли о шефе Смит ухмыльнулся. Сейчас гот сидит, наверное, за своим письменным столом, в котором все перерыто, и тщетно ищет кое-какие деловые бумаги. Хэнк ясно видел его перед собой в этот момент. Вот он берет телефонную трубку и дрожащими пальцами набирает номер. «Мак Коул,—боязливо шепчет он,—с нами кто-то сыграл дурную шутку. Весь процесс под угрозой». Месть запоздалая, зато ощутительная. Два года назад, после провала я г!ью-Йорке, он запродал себя Биру. Работа ► «Гейбернских известиях» была неплохой школой. Там он увидел, что незапятнанной- репутацией пользсвались лишь немногие. Редакция в Нью-Йорке была слишком большей, чтобы это понять. Маленькая лавочка в Гейберне убедила его, что в газетном бизнесе этой страны не принято церемониться. Почти бесконечная лента серой дороги, ведущая прямо к горизонту, расположила Смита к мечтательности и заставила его мысленно проследовать еще раз по дороге своей жизни. Уже в ранней юности он связался с газетным делом, подрабатывая разносчиком на бульварах большого города. Проворный парнишка показался занятным кое-кому из наборщиков. Он пошел к ним в учение. Стал метранпажем. И когда однажды выбыл редактор верстки, Хэнк заполучил его место. Наконец, он подвизался я отделе местной хроники. Его дерзкий стиль, нарочито небрежная манера письма поручили широкое одобрение. И так как спортивную часть надо было сделать более ■ непринужденной, чем она. была, его назначили репортером по скачкам. С тем и пришла беда—он пристрастился ставить на лошадей. Вот тогда ты и пошел по ложному пути.—укорил себя Хэнк.—Ты начал с мелки» дел и остался .мелким дельцом. В этом была твоя ошибка. Уже тогда тебе нужны были масштабы Коула Тот все дело повел бы по-другому: хладнокровно расследовал бы грязные махинации бюро справок и сплел бы такую сеть, в которой безнадежно запутались бы все враги. А ты попался в ловушку жуликам на скачках и затем, по уши в долгах, попытался выпрыгнуть из нре в одиночку. Вместо того, чтобы обобрать всю шайку, ты вымогал у каждого в отдельности. За это тебе подставили ножку, да- гак, что с тех пор гь- не переставал спотыкаться. Хэнк Смит вздохнул и закурил сигарету. Он с наслаждением щурился на солнце, на цветущие поля. Машина как раз неслась среди широких равнин. Он представил себе далекую цель-—Хризону, глухую провинцию ожидающую его деяний. Туда испарился Боб Клейм, который в Нью-Йорке промышлял в качестве биржевого маклера» Его накоплении вполне хватило на покупку типографии и оборудования для небольшого издательства Жилось ему как будто недурно. Может быть, недоставало только лихого писаки чтобы выпускать газету? Ужтеперь-то я не буду слишком долго размахивать шляпой, думал Смит, а потребую сразу же должность главного редактора Яне стану доносчиком, чтобыпомогать таким, как Бир в грязных махинациях Эго было как раз моей главной ошибкой, что я тогда- >честно начал работать у мошенника и хотел устроить себе спокойную приличнуюжизнь. Мы все еше немного верим в сказку о мойщике посуды, который стал миллионером. Хэнк горько рассмеялся. Кто хочет большой игры, не должен бояться риске. При этом он снова подумал о Ко/ле Тот был для него примером. Коул доказал, что> будучи жестоким к другим и строгим к самому себе, можно кое-чего добиться. Смит хорошо помнил тот вечер, когда Джошуа Мак Коул просто из прихоти взял его с собой з Лос-Анджелес з клуб «Джокзй» «Н/ и горькой же'была та итальянская штука, которую мь там пили! «Кампари» —так кажется, называлось это пойло. Коул быстро опьянел и отпускал грубоватые шутки направо и налево».