Сибирские огни № 11 - 1970

В который раз я начинаю объяснять, что колпачков отдельно не про­ дают. Может быть, привезти Андрею Тимофеевичу новую ручку? Ки­ тайские очень хороши. — Зачем? — удивляется Андрей Тимофеевич. — Мне новая ни к чему. Пока есть эта... мне только колпачок! Ты поищи хорошенько, а?.. Может, в мастерских, где авторучки ремонтируют, поспрашивать, а?.. В следующий раз привезешь... — Обязательно, — обещаю я, — поищу... — Буду ждать, — говорит Андрей Тимофеич. Теперь он встает из-за стола и начинает ходить по кабинету... Андрей Тимофеич высок, плотен. Из белой, в синюю полоску’шел­ ковой рубахи, к которой он никогда не пристегивает ворота, тянется борцовская шея, небольшой живот туго обтянут полотняными штанами, и туфли на босу ногу — сорок четвертого размера. Брезентовые эти туфли густо намазаны зубным порошком — не по назначению Андрей Тимофеич использует не только футляр от щетки, но и ее самое — и когда он теперь тяжело ступает по кабинету, порошок осыпается, и на полу остаются белые контуры следов. — Я тебя вот чего, молодое поколение, пригласил,— говорит в это время Андрей Тимофеевич. — Есть у меня для тебя материал — только ты и можешь поднять... Напиши-ка нам очерк о стригале Еремеенко!.. Человек он уже пожилой — и в финскую пришлось, и с немцем... Так можешь и написать: стриг, мол, почем зря фашистов, а теперь, мол, на мирном фронте — тоже стрижет будь здоров! Сделай, а?.. Крепко так, по-шолоховски!.. За раскрытым настежь редакторским окном знойная тишина, толь­ ко бьется, зудит в плотной шторине залетевшая пчела, да коротко по­ хрустывают, осыпая порошок, белые полуботинки Андрея Тимофеевича, да монотонно звучит его голос... Первые мои учителя в газетном деле, первые мои наставники — от­ чего с мимолетной грустью вспоминаю я вас сейчас?.. * * * Впрочем, в тот приезд, о котором я хочу рассказать, не было у меня ни трех дней на бережке нашей маленькой речки, ни затянувших­ ся далеко за полночь разговоров о мировых проблемах в кругу друзей, ни визита с рассказыванием новостей в редакцию «Красного каза­ чества»... Я еще не успел отнести в комнату чемодан, он так и стоял еще у меня под ногами в палисаднике рядом с мамиными георгинами, когда в калитку вошел мой дружок Жора Черкесов, однокашник мой и теперь — однокурсник, вместе с которым постигали мы основы журналистики... С Жорой мы не виделись перед этим почти полтора месяца — с тех пор, как я поехал на практику в районный городок Галич в Костром­ ской области, а Жора, имевший, как говорится, сердечный интерес в нашей станице, — сюда... — Хорошо, что ты приехал! — закричал Жора еще от калитки.— Я больше не могу!.. Я на речке был всего один раз! Ты видишь, какой 5! белый!.. Конечно, определить, белый Жора или нет, было не так-то просто: волосатый он — с ног до головы. — Они меня так запрягли, что некогда вздохнуть! — выкрикивал теперь Жора. — Слушай, будь другом, давай вместе сделаем для них