Сибирские огни № 11 - 1970

на всех троих своих подчиненных по очереди, но вид у него при этом такой, будто он и принюхивается тоже. — Знакомые лица! — говорит он потом нараспев, от двери еще про­ тягивая мне ладонь. — Молодое поколение!.. Дай старый газетчик по­ жмет твою руку!.. Мы здороваемся, и он, похлопывает меня по плечу, а другой рукой уже отмыкает дверь в свой кабинет. — Пойдем ко мне, новости расскажешь, пойдем, молодое поколе­ ние, пойдем... Он пропускает меня вперед, а сам останавливается в дверях, смот­ рит на Володю. — Так о чем вы тут без меня? — спрашивает с насмешливым недоверием. — Ни грамма! — говорит Володя, глядя на Андрея Тимофеевича преданными глазами. Теперь Андрей Тимофеевич переводит взгляд на Прямокосова. — Звонили, — сообщает Прямокосов. — Долго?.. — Значительно долго! — Очень хорошо! — потирает руки Андрей Тимофеевич. — Даже очень отлично!.. И то, кто мог звонить, и почему, это хорошо и даже «очень отлич­ но», остается для всех загадкой. — Работайте! — говорит потом Андрей Тимофеевич, и прежде чем о(Я успевает закрыть дверь, из соседнего кабинета доносится баритон Прямокосова: — Приступа-а-эм, дорогие товарищи!.. Андрей Тимофеевич усаживает меня в кресло, боком приткнувшееся к его столу, потом садится сам, кладет ладони на край стекла, под ко­ торым лежат у него всякие сводки, нагиба'ется над столом и негромко спрашивает: . — Ну, как там — Москва?.. Голос у него при этом такой доверительный, даже таинственный, и серые глаза на полном лице такие внимательные, словно я должен сообщить ему сейчас нечто очень важное и, может быть, совершенно секретное, и я каждый раз теряюсь, мне становится стыдно, что вообще- то я и не знаю ничего такого совершенно секретного — что тут Андрею Тимофеевичу ответишь?.. Но в том-то вся штука,'что отвечать Андрею Тимофеевичу вовсе и не надо. — Хорошо — Москва, хорошо! — сам говорит он теперь громко и проводит рукой по седеющему ежику. — Москва — всегда хорошо!.. Берет со стола круглый, в красный рубец футляр от зубной щетки, который всегда лежит на стекле справа, свечкой держит .его в толстых пальцах. — Колпачок мне так и не привез?.. Андрей Тимофеевич открывает футляр и осторожно достает из него старую авторучку без колпачка, смотрит на нее, как будто любуясь, покачивает головой. — Сколько лет со Мной — трофейная еще. В войну один капитан подарил. Я потом — в отставку, а она до сих пор как на войне... Все служит старому газетчику, все служит. В огонь и в воду со мной. Только колпачка вот никак не подберу — восемь лет назад раздавили его на свадьбе у одного товарища, когда драку я разнимал... Причем капитан тоже и раздавил. Один капитан подарил — другой раздавил, — ну разве не стечение судьбы?..