Сибирские огни № 11 - 1970
— Да а то ж хто? — говорит Семеновна горячо и, вытягиваясь, •поглядывает за забор, словно боится, что нас услышат.— Люська — неве ста; а жених, жишь, оттуда, со Спокойной, где они раньше жили... И гостей небось оттуда и ждут — я ж вам говорю, только сто стаканов граненых... Сваты там такие казаки, по-старинному небось играть бу дут.— Семеновна снова тянется через забор, и голос у нее становится тише. — Только они ж такие нахальные — рази пригласят, думаешь, кого со своей улицы?.. Да никогда?.. Стыд — не дым, глаза не выест, и вся тута!.. Ой, да и не надо. Мы тут дрова уберем, щелки в заборе приделаем, если дырок в ем нету, да и сядем с бабами, как у первом ряду, да и будем сидеть как у-то из райкома!.. Мы с Жорой не в силах сдержать смех, и смеемся сначала тихонь ко, потом погромче, и нам немножко неловко, и оттого мы покачиваем головами: ну и придумает же, мол, эта тетя Дуся!.. А Семеновна упрекает: — О! О-о!.. Смешно им!.. Да вам-то, конечно, чего — в Москве-то!.. То в цирк, то за цирк, то на Райкинова — на его одного небось зарплаты не хватит... А мы-то тут с бабами от век изжили!.. От повидали!.. Дак хоть ут-тут посидеть, да невесту у фате посмотреть, да поплакать — ну рази не так, Тосичка!.. И мада тоже отчего-то вздыхает... В тот же вечер мы перекладыааем дрова, и нам смешно, что мы это делаем — мы, два современных парня, два только что окончивших факультет журналистики молодых спеца... И в то же время это подни мает нас в собственных глазах: вот, мол, разве мы не щадим слабостей человеческих?! О, маленькая наша тихая станица!.. Это потом уже мы будем то ков, и журавлиный крик над пустою и оттого звонкою степью, и первые вечера, наполненные тихоньким, как будто сокровенным, звоном сверч ков, и журавлиный крик над пустою и оттого звонкою степью, и первые заморозки, когда иней оседает на холодных лепестках поздних цветов, и черных галок на таком пушистом снегу, и неторопливый говор, и не прикрашенную людскую простоту... Но все это — потом, потом, а пока мы— два слишком уверенных в себе, два совсем молодых человека, од ному из которых через несколько дней путь — на свою старую родину — в Северную Осетию, другому — в незнакомую, очень далекую и такую холодную Сибирь! И мысленно мы уже там, а к маленькой нашей ста нице относимся сейчас с легким презрением — только этого, нам кажет ся, она и достойна, и на жизнь здесь, на то, что тут происходит, мы смот рим, как на дурной спектакль, в котором актеры явно переигрывают... А пока мы с Жорой перекладываем дрова, подмигиваем друг другу, и то один, то другой из нас, бросив на штабелек очередную охапку и от ряхнувшись от почерневших щепок да паутины, разводит руками, говоря: — Н-ну, если сто граненых стаканов!.. А что, тут как раз Семеновне в логике не откажешь, точно, но это нас очень смешит, к этому мы, в очередной раз улыбнувшись, все возвращаемся, и нам приходит забавная мысль: а что, если подбросить Семеновне две-три других логических задачки — потруднее этой?.. И мы начинаем думать, и перебираем один вариант за другим, и в конце концов останавливаемся на таком посыле: старый дед Гребенюк проскакал по нашей улице верхом на красивой лошади. Если — сто стаканов, то вообще-то ясно — свадьба. А вот что бы это могла означать дедова джигитовка, если последние шесть-семь лет юн всю зиму лежит на печке, а летом, подперев себя толстым костылем,
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2