Сибирские огни № 11 - 1970

— От бреховка так бреховка! — не унимается мама. А мне смешно: не успели мы появиться в родной моей станице, и вот уже эта Семеновна с вечными ее п р и п л е т у шк а м и... И мама, тут же готовая поверить Тихая наша, бурьяном заросшая улица, которую неспокойное вре­ мя давно уже обходит сторонкой!.. Где-то возникают новые миры, распа­ даются старые... На нашей планете все несется волчком: великие откры­ тия, потрясающие скорости, безумные идеи... А здесь все, как..! ну, что­ бы не соврать, как десять-пятнадцать лет назад, когда бурьян этот был нам еще выше головы, и мы прятались в нем, если играли в войну, и боялись друг друга искать, а только кричали издали: выходи, все равно ты убитый!.. — А я ее знаю, эту Семеновну? — спрашивает Ленка. — Да а то не знаешь!.. Вон через улицу живет. — Расскажи-ка,— говорю,— ма, как она в Армавире с гаишника­ ми ругалась? — Ну да,— мама удивляется,— от как хорошо!.. Вы с дороги не пивши не евши, а я тут р а с п о т я к и в а т ь буду, на Семеновну вре­ мя тратить! А я уже стащил рубаху, солнце припекает, жжет плечи, и сбросил сандалии, сижу на ступеньках, шевелю пальцами босых ног, я уже от­ дыхаю, борщ да блины потом, и Ленка вон щурится, пригибает к себе головку бледно-желтого георгина, он почти с нее ростом, хочет поню­ хать, и оттуда с недовольным жужжанием срывается и косо летит вбок черный шмель. Мы отлично доехали, и теперь дома, и это очень хоро­ шая минута, когда, не заходя еще в прохладные комнаты, сидишь во дворе и осматриваешься, и видишь мамины цветы и за ними грядки по­ мидоров и болгарского перца, и невысокое пока дерево грецкого ореха, а дальше — вялые султаны кукурузы, да путаницу виноградных листь­ ев, да белое от солнца тихое небо... Около нашего колодца негромко стукнули о сруб донышком ведра, щелкнули зацепкой о дужку, и я оборачиваюсь, чтобы поздороваться. А это Семеновна пришла за водой. Стоит около сруба, смотрит куда-то словно бы вверх, головой пока­ чивает, губами шевелит, будто про себя напевает, и лицо у нее отре­ шенное, будто очень сама собой занята. И вдруг она смешно косит на нас глазом, и в это время мама говорит нараспев: — Семеноцна-а!.. А ну-ка, гляди сюда... Где ж оно тут, к шутам, незнакомая женщина?.. Леночку она, видишь, не узнала! А ты посмот­ ри, посмотри сюда, бесстыжие твои глаза, до сих пор В себя прийти не могу — разве шутка? Руки у Семеновны замирают над срубом, лицо вдруг становится испуганное. — Тосечка! — говорит она негромко и вкрадчиво.— А ты ничего не чустуешь?.. И мама заранее готова испугаться. — Не-а,— отвечает уже совсем другим тоном.— А что такое?.. — Горелым пахнет! — говорит Семеновна и быстро тащит из ко­ лодца пустое ведро, которое она так и не успела опустить до воды.— Это ж я пирожки сожгла!.. Выхватывает из сруба ведро, торопливо бежит от колодца, потом останавливается, словно что-то вспомнив:- — Я тебе,— кричит,— Леночка, пирожков принесу!.. С рисом да с яйцами — любишь?.. Вкусныи-и!..