Сибирские огни № 11 - 1970

реквизит, и там Рыло: борода кулака 50 копеек, борода середняка 30 ко* пеек, борода бедняка 8 копеек. Вот такая восьмикопеечная борода у Ивана, рыженькая, а лицо, шея и руки обрызганы крупными веснушка* ми — отсюда и прозвище: Ванятка Каленый. 2 Дул отсыревший мартовский ветер, шумел в просяной соломе, сло­ женной под окошком. Соломы немного осталось, да и та не нужна теперь: лошаденка пала. На столе горела коптилка: конопляное масло налито в чайное блю­ дечко, в масло погружен фланелевый фитилек, а керосину не было в те годы, и спички пропали, каждый курящий носил в кармане стальную высекалку, кремень и трут. На колышке, вбитом в стену около двери, висели оброть, хомут и седелка.,И вожжи. И кнут. Все есть, только лошади нет. Некого запря­ гать, некого погонять. — Что будем делать-то, мать?! Варвара молчит. Немудрящая была кобыленка, одни мослы, а все же кормила, пахала с грехом пополам. Где сама тянет, до земли опустив голову и хватая попутно лебеду и осот, где Иван, побагровев от натуги и согнувшись в три погибели, изо всех сил толкает вперед соху. А теперь крышка. Отъездил Иван Фролович! — Что будем делать-то, мать?! Варвара молчит. Она лежит на печи. Да ему и не надо ответа. Он знает, что она может сказать. «Хоть живой в землю зарывайся!» — вот что она скажет. Спит Иван в лаптях, в шубенке и даже в шапке. До сна ли теперь? Добрые люди пахать скоро поедут. Вчера Яков Пантелин лемеха возил в кузницу. Шубенка на Иване — горе, а не шубенка: из каких-то тонких, жестких, гремящих овчин, словно их и не выделывали совсем, содрали с дохлых овец, просушили на солнышке и сшили шубу: носи, Фролович, как раз по тебе! — Бог не без милости!— сказала Варвара и — словно шилом уколола Ивана: зашагал он по избе, как ветер носится между столом и порогом, развеваются полы шубенки, а под нею длинная рубаха серо- буро-малинового цвета, сшитая из холста и выкрашенная корой чер­ ноклена. — С богом-то тебя! — выбранился Иван нехорошим словом. — Ой, Иван! Воздержался бы выражать такие слова! С богом Иван, как с соседом, то мирился, то ссорился. Идут дела мало-мальски, и хлебушко уродился, и скотина на ногах,— сам скажет бывало. — Свечечку надо засветить перед образом: праздник нынче, в боль­ шой колокол звонят! А если, как теперь вот, хоть суму надевай,— нет богу ни шиша! Как аукнется, так и откликнется! Что посеял, то и пожнешь! Как бог к Ивану, так и Иван к богу! Продали самовар, ведерный чугун, Варварину новую шубу, сшитую еще до замужества, и берегла она ее в сундуке, два раза в год надевала, по большим праздникам. Варвара заплакала. Больше ей уже никогда не видать такой шубы!