Сибирские огни № 11 - 1970

В дверь постучали. Появилась Ийка. В летнем пальто она выгля­ дела выше ростом, строже. — Что надо? — говорю, а сам не могу шевельнуть верхней губой, налита она доотказу чугунной болью. Протягивает мне она исписанный крупным почерком листок, спрашивает: — Вы, то есть ты... настоящий мужчина? — Ты, то есть вы... сомневаетесь? Ловко я ее осадил — заалелась, но своих намерений не оставила, упрямая девчонка. — Ты комсомолец, да? — Если вам угодно! — я начинаю злиться. — Тогда... отнеси письмо в газету! Сперва я, признаться, хотел выставить ее в коридор. «Что она, сме­ ется надо мной? За дурака принимает?» Но подумал, подумал и потя­ нулся за кепкой. Встал, взял листок из ее рук, даже не заглянув в него, свернул и сунул в карман. Ийка проводила меня до редакции, отступила в сторону, отверну­ лась. Я вошел — что же мне оставалось? — передал письмо худенькому литсотруднику. Тот прочел письмо, ошарашенно глянул на меня, потом снова на бумагу, спросил с запинкой: , — Но ведь... вы и есть Гребенников? — Я и есть. — Нич-его не понимаю! — Печатайте, за правильность ручаюсь,— и я усмехнулся подби­ тыми губами. 1 Тот постоял, соображая, буркнул: «Извините, я к редактору». Мину­ ты две спустя явился за мной. Редактор, видно, понял больше в моей истории, ни о чем не спросил, только смерил меня броским взглядом и, весело поведя бровью, кивнул, что означало, по всей вероятности: «На­ печатаем, почему б нет!» Я хотел пройти мимо Ийки Мамонтовой, вроде бы не заметив ее, но увидел устремленную ко мне маленькую фигурку «псевдонима», испуганные синие глаза и подобрел немного, самую-самую малость. — Передал в целости и сохранности. Ступай домой. Ночь-то, поди, не спала, сочиняла статью! А она — горестным шепотом: — Что я наделала? — и чуть ли не слезинки дрожат на ресницах. Густо кашлянув, я с беззаботным видом зашагал прочь. И все вокруг преобразовалось в одно мгновенье: прибрежные сосны стряхнули с себя хмурь, из края в край заголубело небо, и солнце сияло как умытое. На перекрестке я посмотрел назад — Ийка медленно шла через улицу. «Ладно, не убивайся. Пропесочила, и поделом!» — встало в голове. И еще явилось, неизвестно откуда: «Твердость украшает мужчин и укро­ щает женщин!» Одну, во всяком случае, укротил я своей твердостью. 10 — Ну, выкладывай, как дошел до жизни такой? — говорил дядя Костя, но взгляд его был прикован к скважине. Сегодня особенно люд­ но было на третьей — вся ночная смена осталась, не поехала в городок.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2