Сибирские огни № 11 - 1970

окатили холодной водой. Смотрим — очнулся, расслабленно повел ко­ ленками, открыл раскосые глаза. «Хорош!» — прогудел Ус. — .А подь ты...— ответил Витька и, вспомнив что-то, встрепенулся, спросил тревожно.— Эй, в кармане была поллитра. Цела? — и успокоен- но лег на топчан. 6 Неожиданно заболел дед Егор. Ночью у него — по слухам был сердечный приступ, и старый едва не простился с жизнью. — Что такое? — недоумевали на буровой.— Только что ходил как штык, и нй тебе... Вечером шли мы с хлопцами мимо дедова дома. Незаметно для себя отстал от компании, у ворот помедлил немного и решительно взялся за кольцо: была не была! В чистенькой прихожей встретила меня величе­ ственная тетка в шали по крутым плечам. — Егор Петрович здесь живет? — Здесь,— ответила она, и губы ее дрогнули.— А ты чей будешь? — С буровой. Проведать. Она посмотрела куда внимательнее и строже. — Не из новеньких? — спросила быстро. — Из них. — Васька? — и на шаг придвинулась ко мне. — Он самый,— солидно подтвердил я. — Не пущу я тебя, мил человек. Хватит с вас буровой. Вон до чего довели Егор Петровича. Ступай, ступай... — Марья, кто там? — сказали за стеной. — Никого, никого, Егорушка. Спи! — А мне испуганным шепотом: «Уходи, уходи... А ну — увидит?» Но раньше чем я добрался до порога, скрипнула внутренняя дверь, и из горенки вышел дед Егор — A-а, ты, вьюн. Здорово,— и протянул бледную, вялую руку. По: том набросил на плечи пиджак, уселся на скамью. Рядом с внушитель­ ной женой он выглядел совсем подростком, которому из озорства выбе­ лили волосы, налепили желтые усы. — По надобности какой или так? — спросил он. — Так. — Кидай кепчонку на гвоздь. Варенца не желаешь? — и не дал мне рта раскрыть, велел жене и внучке: — Марья, привечайте гостенька. Ийка, стул! Когда молоко было выпито, дед спросил, глядя в сторону: — Смешно было? — Кому? — Смешно, говорю, было на Витьку любоваться? А мне...— Он взволнованно дернул ворот рубахи, отвернулся, двигая бровями.— Эх вы, молодняк! Свое достоинство и гордость походя топчете. Ведь срам на люди показаться, можешь ты понять? «По одному всех равняете?» — едва нё сорвалось с моего языка. Но я стерпел, смолчал. В это время под окном послышалось басовитое: — Бранится? Ну, тогда порядок! — и вошел Константин Василье­ вич, румяный и веселый, под стать погоде. Он спросил деда о здоровье, ¡потянулся было в карман за трубочкой, но передумал.