Сибирские огни № 11 - 1970

Спрашивается, почему сохранилась эта песня в народной памяти? Ответить на этот вопрос можно, сославшись на наблюдения самого составителя сборника. «Лучшие об­ разцы старинных песен продолжают волно­ вать скрытой в них силой чувств, многооб­ разием оттенков настроений, глубиной мыс­ ли и красотой мелодии»,— пишет Т. Г. Лео­ нова. Одной из главных причин этого яв­ ляется, по-видимому, «общечеловечность со­ держания народной лирики», благодаря че­ му многие произведения традиционного фольклора осмысляются как современные. Кроме того, в старые фольклорные формы нёредко органически входит новое содер­ жание, и это можно свидеть, прочитав хо­ тя бы второй раздел сборника, где поме­ щены песни и частушки, возникшие в со­ ветскую эпоху. Ведь только благодаря фольклору могла появиться во времена войны 1941—1945 гг. такая частушка: Сидит Гитлер на заборе, Просит литру молока, А доярка отвечает: — Не доила я быка! Традиционный фольклор нельзя рассмат­ ривать в наше время только как поэтиче­ ское наследие, он продолжает жить и пред­ ставляет собой существенную часть нашей современной исполнительской культуры на селе. В городе же он переживает второе рождение: фольклор стал читаться, он про­ ник в телепередачи и радиопередачи, он проник в художественную самодеятель­ ность... Думается, что сборник «Народные пес­ ни Прииртышья» сослужит хорошую служ­ бу нашему читателю, которому, может быть, по роду своей деятельности не при­ ходилось сталкиваться очень близко с на­ родным творчеством. В* О д и н о к о е МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ В О П Р О С Ы ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ I / нига А. С. Бушмина, посвященная методологическим вопросам литера­ туроведения1, привлекает внимание прежде всего постановкой проблемы. Автор труда в полемической форме, основываясь на бо­ гатом фактическом и теоретическом мате' А. С. Б у ш м и н . Методологические вопросы литературоведческих исследований. Ленинград, изд. «Наука», 1969. риале, убедительно доказывает закономер­ ность методологического плана литерату­ роведческих исследований. Говоря о частно­ научной методологии, ученый отмечает, что такие «методы, взятые в целостной систе­ ме и осмысленные в свете философских принципов научного познания,— это и есть методология данной специальной науки». Методология литературоведения должна определенным образом соотноситься с тео­ рией литературы. В книге дается четкое разграничение этих разделов литературове­ дения. «Теория литературы,— пишет А. С. Буш­ мин,— имеет дело с законами и категориями художественного творчества, методология литературоведения, руководствуясь этими законами и категорями, определяет прин­ ципы их научного исследования в конкрет­ ном историко-литературном процессе». В дальнейшем исследователь ставит за­ дачу установить, что же является специ­ фичным для литературоведения как гумани­ тарной науки и что может повести к ее союзу с естественными и точными науками. Мы знаем, что союз различных наук дает в настоящее время поразительные результа­ ты. Теперь, пишет А. Бушмин, не кажется неожиданной мысль о возможности непос­ редственной встречи, например, эстетики с учением о физиологии высшей нервной дея­ тельности, поэтики или лингвистики с ма­ тематикой. Однако автор весьма сдержан в прогно­ зировании результатов подобного содруже­ ства. Мы не можем не согласиться с тем, что, например, математизация литературо­ ведения не способна пока продемонстриро­ вать достаточно убедительных научных по­ бед. Поэтому есть все основания отвести математике в этой области пишь отдель­ ные участки. С математизацией гуманитар­ ных наук обычно связывается проблема точности. При этом, к сожалению, иногда забывается их специфика. Разумеется, точ­ ность здесь необходима, как в любой дру­ гой науке. «Каждая наука должна быть точной,— справедливо утверждает автор книги,— но в своем роде». Поэтому наука об искусстве, имеющая свои характерные особенности, отличаю­ щаяся - повышенной относительностью зна­ ний, «обязана в соответствии с этим разра­ батывать и свои критерии точности, отлич­ ные от тех, которые присущи другим на­ укам». Отсюда вполне понятна ирония ученого, когда он пишет о том. что прилагать еди­ ную количественную меру к бесконечно разнообразным и сложным явлениям искус­ ства — значит уподобляться тому щедрин­ скому герою, который, восторженно созер­ цая Сухареву башню, мысленно пытался решить вопрос: «Кто выше — Шекспир или Сухарева башня». Принцип научности анализа литератур­ ных явлений ведет к проблеме логической интерпретации художественных произведе­ ний. А. Бушмин исходит из верного и обос