Сибирские огни № 11 - 1970

в статье Л. Рейснер!). Беда в том, что В. Кардин ставит под сомнение все нравст­ венные устои Л. Сейфуллиной, выражен­ ные ею довольно отчетливо, беда в том, что В. Кардин'настаивает: отсутствие этих ус­ тоев неизбежно привело Сейфуллину к одобрению безнравственных дел как в то «грозное и торопливое» время, так и в по­ следующие годы. «Л. Сейфуллина,— пишет В. Кардин,— ищет естественного человека, естественное в человеке и превыше всего ставит такое... А город стремится это подавить. Всякие там нравственные «можно» и «нельзя» — от бо­ га и богатых, суд — затея эксплуататоров. Иной нравственности, иного суда писатель­ ница себе не представляла, а если пред­ ставляла, то не видела в них практической и исторической необходимости». Вот так, не больше и не меньше. Сей­ час, конечно, легко рассуждать о жестоко­ сти и грубом примитивизме Мартынова, заявившего: «Больные пусть мрут. Когда один кусок — здоровым давай», сейчас лег­ ко осуждать Софрона за недоверие к док­ тору и за «сайосуд» над ним и его же­ ной, а когда нас вместе с сотнями тысяч детей голод возьмет за горло, когда нас тот же доктор вместе с кулаками возьмут на прицел, плюя на суд, на право, на чело­ вечность, как бы мы стали поступать, не имея при этом достаточной культуры, что­ бы словом убедить привилегированные классы отдать нам свои привилегии или хо­ тя бы чуть-чуть поступиться ими? В. Кар­ дин, сосредоточив внимание читателей на одной жестокой фразе Мартынова, подчерк­ нув жирной чертой только озлобленность Софрона против городских и интеллигенции, выделив крупным планом Софронову рас­ праву над доктором без суда и следствия, провозгласил отсутствие нравственных ус­ тоев у этих героев, а следовательно, и у автора, который их изображает с неприкры­ тым сочувствием. Почему не берутся дру­ гие черты в характере, в мировосприятии, в действиях Мартынова, Софрона и многих других героев разбираемых В. Кардиным произведений Л. Сейфуллиной? Почему объективное отношение к героям, правди­ вое их изображение в противоречиях и в борениях с «требухой», как выражался Д. Фурманов, выдается за нечто убого-не­ далекое и бесперспективное/ а если и с перспективой, то в сопровождении заключе­ ний: «Однако практические шаги, тем бо­ лее победные, заглушали нравственный смысл слов... Одобрение шагов отменяло критику слов...»? В своих выводах В. Кардин не желает учитывать ни исторической обстановки, в которой действовали герои Сейфуллиной, обстановки жесточайшей классовой борь­ бы, ни действительных истоков характера, психологии и мировосприятия крестьянских масс, принявших участие в революции и гражданской войне, ни их подлинных целей и задач в революции с самого ее начала и в конце гражданской войны, то есть в дви­ жении, в развитии, в перспективе истори­ ческого деяния народных масс. Критика волнуют нравственные категории в их, так сказать, чистом виде, незамутненные пред­ ставлениями о конкретных обстоятельствах жизни и борьбы людей во времени и про­ странстве. В этом смысле и характерен та­ кой вывод В. Кардина: «Революция как акт ясного социального сознания, торжество пе­ редовой мысли, рожденной высокой куль­ турой и интеллектом, как осознанный порыв к обществу, где «свободное развитие каж­ дого является условием свободного разви­ тия всех», находилось вне прямого «быто­ писательского» видения Л. Сейфуллиной». В своем классическом виде представ­ ление о революции выражено безупречно и весомо. Но известно, что и самые безуп­ речные положения нарушаются ходом истории, не учитывать который пагубно для революции. В том-то и величие ленин­ ского учения о социалистической револю­ ции в России, что оно руководствовалось не образцовыми формулами, а творчески учитывало реальную расстановку социаль­ ных сил, их положение и состояние, что оно учитывало, в частности, наличие в Рос­ сии огромного количества непролетар­ ского населения, которому до «ясного соци­ ального сознания» и до «высот культуры» было далеко. Что же касается цитаты из «Манифеста коммунистической партии», при­ водимой В. Кардиным, то в контексте этой работы Маркса и Энгельса она связана не с ходом революции, а с ее результатами, и по сей день еще в полной мере не достиг­ нутыми: «На место старого буржуазного об­ щества с его классами и классовыми проти­ воположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого явля­ ется условием свободного развития всех». Заметьте: ассоциация, потому что к этому времени пролетериат «уничтожает условия существования классовой противополож­ ности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса»1. Как могло попасть в «прямое быто­ писательское видение» Л. Сейфуллиной то, чего в российской действительности не бы­ ло, как могли бесчисленные Софроны и Ар- тамоиы, Мартыновы и Виринеи «порывать­ ся» к обществу, о котором они и понятия не имели,— неизвестно. Но ясно, что В. Кар­ дин склонен изучать явления вне историче­ ского к ним подхода. Таким образом, -развивая мысль о не­ далекости писательского видения Л. Сей­ фуллиной, которая не пошла дальше Мая­ ковского и пребывала постоянно во власти своих предельно ограниченных героев, В. Кардин перебрасывает мостик от ее «простых догматов» поближе к нашим дням- «Восторженно принимая новую явь и простые догматы, Сейфуллина не отво­ рачивалась от сложностей времени. Но не пыталась измерить их глубину. Восторжен- 1 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с . Сочиненна, изд. И, т. 4. М., 1955, с. 447.