Сибирские огни № 11 - 1970

«диалог жестов» уже предрешает исход раз­ говора. Подобную стилевую манеру Горький рас­ сматривал как достойное завершение худо­ жественных поисков Иванова. Задача мак­ симум — дальнейшее ее развитие и совер­ шенствование. Обращает на себя внимание, что расска­ зы цикла «Тайное тайных» и примыкающие к ним рассматриваются и оцениваются Горьким исключительно с точки зрения ма­ стерства, точнее даже эволюции стиля. От­ сутствие каких-либо суждений о проблема­ тике и типажах рассказов, вызывавших во многом справедливые критические отзывы в печати, говорит о том, что они не пред­ ставлялись Горькому значительными, заслу­ живали специального разговора. Новелли­ стику Иванова 1926—1927 годов он воспри­ нимал как своего рода «лабораторию ма­ стерства». Знаменательно, что, неизменно одобряя стилевое своеобразие рассказов, Горький столь же неизменно заканчивает: «...С таким мастерством Вам надобно напи­ сать какую-то большую — по объему — вещь — роман, повесть»; «Вы должны на­ писать какую-то очень большую вещь,— в с е сто р о н н е б о л ь ш у ю » (подчеркнуто мною.— Н. Б.). Однако намеченные Горьким перспекти­ вы творческого развития Иванова не под­ твердились. Стилевая манера рассказов 1926—1927 годов не стала завершением его художественных исканий. Уже в конце 20-х — начале 30-х годов в творчестве Ива­ нова начинается новый этап, для которого характерно сплетение различных ,стилевых тенденций. С одной стороны,— совершенствование приемов изобразительности, которые столь одобрялись Горьким. Это проявляется и в авторской правке Ивановым своих ранних произведений при подготовке собрания со­ чинений 19.28—1931 годов, и в новых от­ дельных изданиях романа «Голубые пески» (1933 г.) и повести «Цветные ветра» ,1934 г.). Это сказалось и в работе над некоторы­ ми новыми вещами. Большой интерес п ри ­ ставляет машинопись повести Иванова «Не убий» («Мельник») с правкой Горького и автора. «Доводка» текста производилась в редакции горьковского альманаха «Год шестнадцатый» в декабре 193^ года. Прав­ ка Горького невелика и состоит главным об­ разом в пометках, уточняющих смысл фра­ зы, устраняющих неточность словоупотреб­ ления. Основные же направления, сделан­ ные не горьковской рукой, сводятся к сле­ дующему: снимаются личные местоимения, меняются глагольные окончания, благода­ ря чему описание мыслей героя «от автора» переводится в так называемую «несобствен­ но-прямую речь». Вот один из примеров1. Д о п р а в к и : «Жениться следует только тогда, когда он построит пять или шесть мельниц, когда окончательно разбогатеет, когда его бо­ 1 Архив А, М. Горького. РАв — пГ 21 1/1, л. 4. гатство сп о со б н о будет запугивать людей...» П о с л е п р а в к и : «Жениться следует только тогда, когда построишь пять или шесть мельниц, когда окончательно разбогатеешь, когда богатст­ во будет запугивать людей...» (Подчеркнуто мною.— Н. Б .). По всей вероятности, эти изменения вне­ сены самим Ивановым после прочтения ру­ кописи Горьким и в связи с его советами. Большое удовлетворение Горького вы­ зывает первая часть автобиографического романа Иванова «Похождение факира» (1934—1935 гг.). Но сам Иванов не испытывал полного удовлетворения. Он вновь ведет художест­ венные поиски, вновь возвращается к неко­ торым из тех приемов повествования, от ко­ торых, как казалось совсем недавно, прочно отошел. Подобные тенденции отчетливо видны во второй и третьей частях «Похож­ дения факира», в «Повестях бригадира Си­ ницына», где писатель делал попытку эсте­ тически освоить явления новой советской действительности. Искания Иванова воспринимались теперь Горьким как «измена» автора своему та­ ланту. Очень критически отозвался он о второй и третьей частях «Похождения фа­ кира», а после знакомства с «Повестями бригадира Синицына» в письме Л. Леонову сообщал: «...Не нравятся мне... тяжелые Всеволодовы повести. Читать их — трудно, и очень мешает авторово «искание формы». Чудак он,— его талант давно уже просит простого, твердого эпического слова». Иванов уже в это время хорошо созна­ вал, что недовольство Горького вызывалось его стремлением к использованию приемов стилизации, условно-фантастических, гро­ тескных форм. Но он испытывал к этим приемам все большее и большее тяготение и, таким образом, расходился с Горьким. Сохраняя теплые личные отношения, Ива­ нов в последние годы ослабляет с ним твор­ ческие контакты. Как утверждает жена пи­ сателя, Иванов в этот период, в отличие от предыдущих лет, не спешил показывать Горькому все свои произведения, в част­ ности, не познакомил его с двумя больши­ ми романами — «Кремль» и «У». «Пора быть совсем самостоятельным — ни на кого не оглядываться. Да и поймет ли «старик» мои поиски, когда я вступил на свой собственный путь и уже нельзя меня сравнить ни с Буниным, ни с ним самим — Горьким. И плох я там или хорош — но я такой, а не другой». «Это не запись выска­ занного Всеволодом, а попытка восстано­ вить его тогдашние мысли»,— пишет Т. В. Иванова. Весь последующий путь творческого раз­ вития Иванова, зрелого художника (40— 60-е годы) — показывает, что, безгранично уважая и любя великого писателя, Иванов и после смерти Горького постоянно разду­ мывал над его советами и замечаниями. Многократно переделывая ранее написан­ ное, он продолжал бороться с недостатка