Сибирские огни № 11 - 1970

Ивановым, казалось бы, давно известен. О них подробно рассказывал сам Иванов в многократно переиздававшихся воспомина­ ниях «Встречи с Максимом Горьким», а так­ же в статье «История моих книг». Эти мате­ риалы использованы в монографиях и стать­ ях об Иванове (Н. Н. Яновского, М. В. Ми- нокина, Е. А. Краснощековой и др.), во мно­ гих работах о Горьком и советской литера­ туре. Однако материалы сборника — не толь­ ко переписка Иванова и Горького, но и це­ лый ряд записей в дневниках и записных книжках — оказываются отнюдь не просто «количественным» дополнением к уже из­ вестному. Да, они подтверждают ставший .аксиоматичным (по отношению не только к одному Иванову!) вывод о том, что Горький сыграл огромную роль в творческом станов­ лении молодого художника. Они пополняют материал и для заключений, которые стали делаться лишь в работах последних лет,— о значении контактов с молодыми писателями для идейно-творческого развития Горького. Но ценность вновь опубликованного не огра­ ничивается этим. Знакомясь со сборником, неожиданно обнаруживаешь, как «количест­ во» переходит в «качество»: новые материа­ лы в совокупности и в сопоставлении с ра­ нее известными вдруг приводят к новым, не­ ожиданным выводам о самом характере взаимоотношений Горького и Иванова, о творческих итогах этих контактов для Ива­ нова и еще шире — о стилевом разнообразии литературы социалистического реализма, уходящем корнями в самые ее истоки. Многочисленные творческие взаимосвязи Горького с молодыми литераторами склады­ вались не однотипно. Советы и замечания Горького не всегда в равной мере соответст­ вовали собственным творческим устремлени­ ям начинающего писателя. Контакты Горько­ го с Ивановым — наиболее характерный пример большой внутренней сложности про­ цесса воздействия великого художника на формирование индивидуального стиля моло­ дого, но уже тогда самобытного писателя. Начало знакомства Горького с Ивановым (1916 г.) ничем не отличалось от множества подобных заочных знакомств с начинающи­ ми авторами. Доброжелательное прочтение рассказов молодого литератора, умение уже в первых его опытах разглядеть незауряд­ ный талант, щедрая практическая поддержка («Пишите больше и присылайте, рукописи мне, я буду читать их, критиковать и, если окажется возможным, печатать»), настоя­ тельные советы заняться самообразовани­ ем — все это очень характерно для отноше­ ний Горького с литературной молодежью. В 1921 г Иванов выбирается из далеко­ го сибирского городка, где он работал ти­ пографским наборщиком, в Петроград, для литературной учебы. И сам переезд (с офи­ циальным удостоверением, выданным газе­ той «Советская Сибирь»: «Командируется в распоряжение М. Горького»), и практичес­ кое устройство молодого писателя в трудных условиях Петрограда происходили при горя­ чем содействии Горького. Но к «командированному в его распоря­ жение» Иванову Горький подходил с обычной своей требовательностью, строго, но добро­ желательно критикуя небрежности стиля, недоработанность многих рассказов. В то же время он неизменно отмечал незаурядную талантливость писателя. Первым произведе­ нием, которое убедило его в справедливости своих ожиданий, стал рассказ Иванова «Партизаны», положивший начало известно­ му циклу «Партизанских повестей». Их мы и сегодня относим к значительным явлениям ранней советской прозы. «Партизаны», как и многие последующие произведения писателя начала 20-х годов, увидели свет при содейст­ вии Горького. Уже к 1922—1923 годам Иванов для Горького — не просто один среди многих по­ дающих надежды молодых литераторов, а один из наиболее близких ему советских пи­ сателей вообще. Об этом говорят не только горьковские отзывы, но и признания совре­ менников. «Отношения с Горьким у него (Иванова.— Н. Б.) всю жизнь были трога­ тельно любовными... Можно сказать, я ду­ маю, что Всеволод был любимейшим, во вся­ ком случае, одним из самых любимых Горь­ ким писателей среди молодых, пришедших после Октября»,— вспоминает, например, М. Слонимский. Горького привлекала яркая самобытность личности Иванова, выразившаяся в содержа­ нии и стиле его произведений. В многочис­ ленных воспоминаниях о молодом сибиряке, рассыпанных в горьковских письмах друзь­ ям и знакомым или приводимых мемуариста­ ми, слышится любование талантливостью натуры Иванова, его духовным и физичес­ ким здоровьем, его буйной фантазией, свое­ образным восприятием окружающего мира. Даже в наружности-писателя Горькому ви­ дится огромный запас свежих, нерастрачен­ ных сил, как бы впитанных им из бескрай­ них просторов Сибири. Отечески любовным отношением дышат шутливые горьковские характеристики: «Он — хороший, сильный буйвол» (из письма И. Груздеву); «Сибиряк, голова большая, круглая, скуластый, глазки маленькие, азиатские, волосы густейшие, сто­ ят эдакой копной, прямо идолище... Талант­ лив, бестия, хотя и сыроват еще» (из воспо­ минаний А. Воронского «Встречи и беседы с Максимом Горьким»). Но устойчивый, сохранившийся до кон­ ца жизни Горького интерес к Иванову обусловлен, конечно, не просто самобыт­ ностью его как личности. 'Молодой человек, который с детства не мог примириться с окружавшей его мещанской средой который, рано уйдя из дома, много побро­ дил по свету в поисках жизни яркой и ин­ тересной, импонировал Горькому и род­ ственностью собственной юношеской судь­ бе, и известной близостью к типам «меч­ тателей» и «чудаков» из его произведений. В критике начала 20-х годов прозвучали голоса, сближавшие Иванова с Горьким как художника (статьи В. Львова-Рога- чевского, Як. Брауна, М. Клейнборта