Сибирские огни № 11 - 1970

В дверь постучали, и порог переступил маленький, весь какой-то измочаленный мужичонка. — Здорово дневали, кумовья,— сказал он тонким голосом. — Проходи, Афанасий. Мужичонка не сдвинулся с места, шумно перевел дух. Под ред­ кими льняными бровями вспыхнул суетливый огонек. — Письмо, слышь, от Кирьки. Старшинскую лычку дали наследни­ ку моему. В соседней комнате вроде бы кто-то вскрикнул негромко, но я не обратил внимания — во все глаза глядел на человечка. Был он со спу­ танными волосами, с ядреной, лилового отлива бородавкой на щеке; от острого подбородка падали, сливаясь не сразу, две-три седенькие пряд­ ки. Одежда на нем была сборная: свободно мотался на плечах серенький пиджак, пузырями висели желтые, в пятнах, брючонки. — Чей будешь, молодец? — мимоходом справился он у меня, и, уз­ нав, опять горделиво завел о сыне Кирилле, который, судя по его сло­ вам, дослуживал последний год во флоте.— Наследник пишет: готовь, батя, гусятинки да поболе. По налимьей ухе соскучился, дескать. Ну, отписал я наследнику... — А есть наследство-то? — не утерпев, спросил я. — Не беспокойся! — Мастер тяжело двинул стулом под собой, и ■ было непонятно, говорит ли он всерьез или шутит. Смутился и мужичон­ ка, покосился на открытое окно. И живо перевел разговор на другое. По­ дойдя к стене, где висел коврик с вытканной по нему сказочной картин­ кой, он хохотнул: — Хе-хе, карлик-то вздумал золотишко прикарманить? А ведьмедь, значит, на него? Л-ловко! Чего? Не ведьмедь, а прынц заколдованный? Все одно, суть не меняется! — Он вернулся к столу, сел, закинув ногу на ногу.— Д-а-а. Не любит ведьмедь многолюдства и суеты. Положительно отшельный зверюга. И в людях чует разное. Вон-вон дядька мой, как он помер?— Афанасий разгоряченно взмахнул маленькой рукой,— Коли ты охотник — будь при себе, иди своей потайной тропой: зверь, он любит тишину... А дядька замыслил сбить охотничий народ в артель — еще в тридцатом было. И что ж получилось? Появился в нашей округе шатун. Дело, вроде, внятное: в срок не улегся в берлогу, то ли вспугнули его, то ли болячка прилепилась на неудобном месте... А нет, думается, чуял он непорядок! Нутром чуял... И зачал выписывать круги Шли бабенки из села в село, чуть не угодили в его лапы, шубейка скинутая помогла. Вышли двое парней из дядькиной артели — один костей не собрал, а ведь был с карабином. Ну, словом, труба, нет никакой жизни. Дядька терпел, терпел, но как-то утром снял со стены кремневку— скрылся. День, другой, третий — нету Артель, да и мы, сродственники, ждем, вол­ нуемся. И — двинули по следу. За ложбиной дядькин путь пристал к ша- туновскому Елань, лес — следья дядькиных пимов, знай, на ведьмедевых лаптях. За гарью тоже. А потом видим неладное. Не дядька, а ведьмедь свои когти выставляет сверху. Почуял и сделал, значит, круг! После того... вытоптанная-поляна и дядькины мослы в пимах. Вот какая исто- ч рия! — По-твоему, артель виновата? —- спросил дяДя Костя, окутанный махорочным дымом. — Передаю, как было,— ответил Афанасий.— Ради бога, не цепляй­ ся! — И глядел бесхитростно, почти в упор. Потом, правда, моргнул и быстренько отвел глаза Он посидел еще немного, поднялся, озабоченно сказал: «Лето — со- бириха, зима — подбириха. Пойду!» Мы вышли вслед за ним.