Сибирские огни № 11 - 1970

Тень недовольства сгустилась на лице прокурора. Сейчас он заявит протест и потребует не отклоняться от темы, подумал Форман и поспешил со следующим вопросом: — Не говорил ли Эдвард Вилер когда-либо о том, что испытывает к Стетсонам глубокую благодарность, которую он хочет подтвердить как-нибудь материально? Келли ответил в некотором замешательстве: — Я не понимаю... Форман пояснил: — Не говорил ли мистер Вилер о завещании? — О завещании? — Келли подумал. Затем покачал головой: — Нет, я об этом не слышал. Он оставил завещание? Брессон вскочил: — Протестую, ваша честь. Господин защитник отклоняется... Бернс кивнул и коротко заметил: — Мистер Форман, не отклоняйтесь от существа дела. Судья вытер со лба пот. Форман посмотрел на секретаря. Убедившись, что тот усердно протоколирует, он снова обратился к Келли: — Вы не заметили каких-нибудь странностей в поведении, в настроении Эдварда Вилера в последние недели перед кончиной? — Да. Заметил. — Не можете ли вы описать это поточнее? Келли глубоко вздохнул: — Да что же рассказывать, мистер Форман?.. Все было довольно необычно. Но сегодня я могу объяснить кое-что из того, что тогда мне казалось странным. Самое доброе расположение духа внезапно покидало старину Эдварда. Вначале я думал, что это какое-то органическое заболевание. Сегодня я уверен,— это были регулярные приступы депрессии. Я всегда избавлял его от них с помощью Цефас-202, это хороший стимулятор. Но после приема таблеток Вилер обычно начинал проповедовать об адских муках будущего... Бернс на своем троне превозмогал сонливость. Форман внутренне чертыхался. Время действительно было выбрано самое не­ удачное для обсуждения этой темы. Даже обвиняемый, казалось, дремал с откры­ тыми глазами. — Адские муки будущего? А?1 От резкого выкрика адвоката слушатели, присяжные и судья вздрогнули. С лица Брессона исчезла насмешка. Он воспринял вопрос как вызов к бою и выпрямился. Форман повернулся к публике и опять повысил голос: __ Да, Эдвард Вилер боялся будущего. А кто из нас не поддавался душевным депрессиям перед лицом опасности атомной войны? Разве мы все не задавались вопросом: сколько нам еще осталось жить? Почему же такой человек, как Эдвард Вилер, не мог, потеряв все надежды, принять трагическое решение? Атмосфера напряженности в зале, казалось, достигла своего предела. Вдруг послышалось громкое всхлипыванье. Плакала Маргрет Стетсон — она сидела, накло­ нившись вперед и прижимая платок к лицу. __ у меня вопросов больше нет,— пробормотал Форман и тяжело опустился на место. — Я ходатайствую о перекрестном допросе, ваша честь! — воскликнул Брессон. И получив согласие судьи, по своей привычке быстро подошел к свидетелю. Аптекарь смотрел на него без смущения и с достоинством.—Я считаю ваши высказывания без­ мерным преувеличением, мистер Келли,— сказал прокурор угрожающе.— Если с ми­ стером Вилером было так плохо, то почему вы не предприняли необохдимые меры, чтобы его успокоить? Вы аптекарь. Не вашей ли обязанностью было противодейство­ вать депрессиям вашего друга всеми 'средствами, находящимися в вашем распо­ ряжении?