Сибирские огни № 11 - 1970

дверь вошел председатель суда. Его розовое лицо под белой шевелюрой выражало добросердечие и сознание собственного достоинства. Все встали. Мертвая тишина сопровождала судью, когда он медленно шествовал * своему месту и, чопорно поклонившись, опускался в кресло. Секретарь суда, Георг Сноудон, с подчеркнутой военной выправкой выкрикнул •а зал традиционную формулу: __ Слушайте, слушайте! Слушайте все, кто обязан соблюдать законность перед верховным Судом штата Калифорния, округа Гейберн. С уд объявляется открытым. Сноудон сделал маленькую паузу. В зале не слышно было ни звука. Внимательно осмотревшись, Форман заметил среди зрителей жену и дочь обви­ няемого. Маргрет Стетсон прижимала к губам белый платочек. Дженни взволнованно глядела на Сноудона, который вдруг скомандовал, как бравый капрал перед строем: — Слушается депо по обвинению Ричарда Стетсона... Маргрет всхлипнула. Форман видел, как вздрогнула ее дочь. А сам Стетсон? Он весь сжался, и казалось, оцепенел. Глаза его были полузакрыты. — Государственный обвинитель к процессу готов? — спросил судья. Мак Брессон ответствовал ясным, высоким голосом: — Государственный обвинитель к процессу готов.— И метнул острый взгляд на Формана. Адвокат приподнялся и спокойно произнес: — Защита к процессу готова. Секретарь огласил список кандидатов в присяжные и провел выборы. Форман наблюдал за процедурой избрания с невозмутимым лицом. Судья Бернс несколько раз вопросительно посмотрел на него. Но адвокат никак не реагировал ни на одну из названных кандидатур. Конечно, кое к кому Форман мог бы придраться. Например, к оптовому торговцу Генри Блекману, замешанному в некоторых нечистых делишках. И Джойнер, и Ститс тоже вели далеко не безупречный образ жизни. Но зачем же ему, опытному адвока­ ту, с самого начала расходовать силы в споре с Брессоном по поводу присяжных? Эти мужчины и женщины — только статисты в предстоящем спектакле. Самое главное сегодня — это сражение между Брессоном и Форманом, только его исход решит вопрос об осуждении или оправдании подсудимого. Все остальное формальность, дань традициям. Джон Форман небрежно покоился в своем кресле и, с чуть заметной улыбкой з уголках губ, слушал вступительную речь председателя суда. — ...Семидесятичетырехлетний Эдвард Вилер, житель города Гейберна, штат Калифорния, в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое апреля этого года был найден в своей постели мертвым. На основе свидетельских показаний присутствующий здесь Ричард Стетсон находится под подозрением в убийстве. В этом процессе ему представится возможность выступить в свою защиту. Присяжные будут стараться установить чистую правду и, насколько это в их силах, прийти к справедливому ре- -шению. Едва лишь слово было предоставлено прокурору, Брессон сразу же бросился в решительную атаку: — Высокий суд! Ваша честь! Дамы и господа присяжные! Произошло престуле- ние. Когда? Это звучит чудовищно: во время мероприятий правительства, направлен­ ных на повышение обороноспособности нашей страны! В час военной тревоги, когда мы все были призваны сплотиться, убийца нарушил закон! Ваша честь! Дамы и господа присяжные! Мне бы хотелось начать с заявления, которое дало бы ключ к объясне­ нию поступка обвиняемого. С уд располагает завещанием, составленным Эдвардом Вилером, ныне убитым. В этом завещании Вилер выразил желание все свое состояние передать семье обвиняемого Стетсона. Свидетели и доказательства подтвердят в ходе процесса мое утверждение, что обвиняемый, желая как можно скорее войти во владе­ ние наследством, использовал обстоятельства воздушной военной тревоги для того, чтобы убить своего соседа Эдварда Вилера и его смерть представить как самоубий«-