Сибирские огни № 10 - 1970

ное слово Горького входит в трудную жизнь оI лажного, большевика. Скорее всею, этот эпизод придуман, но воспринимаете.! он как саман доподлин­ ная правда. Так ' раскрывается сила и до­ стоинстве. лучших страниц повести «Рус­ ский Марата. За последнее время резко возрос инте­ рес к документальному искусству. Мы зна­ ем документальные романы, повести, кино­ фильмы и даже пьесы. В стремлении к до­ кументальности отражаема интерес к исто­ рии, непременная черта мышления совре­ менного соте юного человека. Каждый из нас не только отчетливо сознает, что живет в стремительно и каждодневно развиваю­ щемся обществе, но и с радостью отдает все свои силы во имя успехов нашего раз­ вития. В этих условиях очень важно ощу-’ щать неразрывную связь времен, видеть нити, ведущие из вчера в завтра. В год столетия со дня рождения В. И Ленина особенно часто и напряженно возникают раздумья о преемственности революцион­ ных поколений, о том, что, при всем ди­ намизме нашей эпохи, прошлое и настоя­ щее неотделимы. Б. Косткжовский и С. Табачников суме­ ли вернуть нашим современникам память о Шанцере-Мараге, которого Горький со­ рок лет тому назад наз'вал «человеком не­ справедливо забытым». И несомненная за­ слуга авторов повести в том, что русский Марат вернулся ь строй и пришел к нам в живом обаянии своего страстного харак­ тера, своей непоколебимой убежденности, своей пламенной и зажигательной веры в партию и коммунизм. Сегодня нет у искусства более важной задачи, чем раскрытие и утверждение герои­ ческого характера человека, преданного коммунистическим идеалам. Повесть о Ма­ рате тем и примечательна, что успешно по­ могает эту задачу решать, ярко и взволно­ ванно рассказывая о том, какой удиви­ тельный человеческий характер ковался в борьбе за пролетарскую революцию Приведу только два примера из повести. Ссыльного Виргилия Шанцеоа освобож­ дают по амнистии. Он может покинуть за­ терянный в сибирских просторах Олек- минск, уехать к семье, к товарищам,— в большую жизнь. Но разве мог предположить царский чи­ новник, сообщивший ссыльному эту радост­ ную весть, что в ответ он услышит сле­ дующее: «Ссыльный Шанцер имеет заявле­ ние. До тех пор, пока амнистия не будет распространена на всех ссыльных, отбы­ вающих здесь наказание, я нс могу вос­ пользоваться царской милостью» А через несколько лет в Омской тюрь­ ме юные, еще не обстрелянные большевики предлагают устроить на суде демонстрацию своей отваги. И вновь Шанцер говорит то, чего никто не ожидал услышать: «Друзья, вы в боль­ шинстве молодые революционеры, еще не знающие ни ссылки, ни тюрьмы, ни каторги. И, может, поэтому вы так легко отнеслись к предложению о демонстра Iявном пове­ дении на суде. Ну, споем «Марсельезу», ну, выведут нас из зала суда, вынесут при­ говор заочно. Кому будет польза? Нам? Никто «Марсельезы» нашей не услышит, никто о ней не узнает, а мы пойдем в ссылку, надолго оторвемся от революцион­ ной борьбы». И когда один из горячих и молодых звонко возражает Шанцеру: «Нас освобо­ дит революция»,—Шанцер отвечает мудро и страстно: «Я не хочу, чтобы она меня освобождала. Я хочу ее совершить». Так сочетаются несгибаемая принципи­ альность и деловитая расчетливость, пламя эмоций и трезвое мужество разума. А с какой удивительной человеческой красотой мы встречаемся, читая историю отношений Марата и его жены Наталь» Федоровны! Одаренная пианистка, которую когда-то на служение музыке благословил сам Чай­ ковский, она добровольно скитается по си­ бирской глуши. Пальцами, забывшими кла­ виатуру, чистит картошку и моет полы. И при этом никогда не жалуется, никогда не сетует на превратности судьбы, а учится у Марата превращать в большой, радост­ ный праздник даже восход солнца и цве­ тение багульника. Любовь Марата и Наташи полна истин­ ного счастья и в то же время истинного драматизма. Им приходится преодолеть препятствия значительно более серьезные, чем сибирские морозы, неустроенность быта' и полицейский произвол. Все бесконечно осложняется тем, что Марат встретил На­ ташу, когда она была женой его ближай­ шего товарища по партии, а затем и по ссылке — Льва Никифорова. И мы поймем, какой честностью и красотой, каким бла­ городством и достоинством отличались большевики-подпольщики, если внимательно перечитаем письмо Никифорова Шанцеру, Процитирую хотя бы один из абзацев это­ го удивительного документа. «Я жил, как слепец, имел рядом с собой такого человека, как Наташа, и смотрел на нее, как смотрят на нечто нужное, обыден­ ное. Не как на чудесную, неповторимую женщину, а именно как на обыденное су­ щество. Может быть, я сейчас немного и упрощаю все; я всегда любил ее, ценил, как друга и соратника по борьбе. Но что- то, может быть, самое главное, я в ней так и не понял.. Вот о чем я думаю, Виргилий, прочитав твое письмо. Наташа избрала те­ бя, и это ее право. Ей тоже было не легко: хоть и неважный я отец, но все же отец ее детей, и мне она отдала самые молодые и лучшие дни своей жизни». Читая понесть. не раз задумываешься над тем, сколько труда затратили Б. Кос- тюковский и С. Табачников, чтобы разыс­ кать все эти потрясающие документы-па­ мятники За каждым из них встают люди подвига и благородства, люди, которые уже создавали «черновик» нашей морали.