Сибирские огни № 10 - 1970

домом», ее раздражало, когда соседи при­ ходили одолжить десятку до получки или разжиться луком, солью. В таких просьбах она обычно отказывала («Всем не зай­ мешь. Я-то ни у кою не одалживаю»). И что же? Она отказывает соседям в просьбах,— Миша приходит извиняться за нее. Она рада, что наконец получили квар­ тиру, осели на одном месте,— его тянет на другую стройку. Характер Миши неудобен не только для жены— человека, который рос по-иному, чем он, и по иному воспитывался. Вот Олег, его сосед по общежитию,— в нем ли Мише не найти родственную душу такой же, как и он. кочевник, все имущество которого — рюкзак или видавший виды чемодан Одна ко Олег не рвегся помочь Степанычу в строительстве дома, хотя это было бы до­ вольно логично- сбежавший Пашка счи­ тался дружком его, «корешем» Олег не только устраняется от помощи —он еще вдобавок и Мишу осуждает, зачем за чу­ жую вину расплачиваться, пусть Пашку вспоминали бы здесь недобрым словом, да ц в другом месте, где он набедокурит,— тоже, «вот ему бь. и икалось». , Аргументация Олею, ч/о и говорить, сомнительная. Но н оставляю се в стороне, потому чго важнее здесь не она, а причи­ на, по которой Олег затеял спор с Ми­ шей Он осуждает' Мишу но все доводы его выглядят как самозащита Потому что в глубине души Олег испытывает нелов­ кость — за свою пассивность, за безразли­ чие. И вот здесь неудобный характер Ми­ ши раскрывается перед нами с лучшей его стороны. Он неудобен тем и потому, что своей добротой, щедростью мешает другим людям пребывать в равнодушии, самоуспо­ коенности. Великая сила таких характё- ров — в активности. Их действие не замы­ кается на тех нескольких конкретных лю­ дях, которым человек помог в трудную ми­ нуту Опт —и укор гем, кто мог бы по­ мочь, но не помог, хотел помочь, но разду­ мал взялся пом гчь. но не сумел Понятно, что эти характеры не всесильны, не обла­ дают чудодейственным свойством, понятно, что их пример станет для одних наукой, а у других вызовет только раздражение... Все так... И все же характеры эги обла­ дают той высок гй нравственной силой, гем очищающим кя геством, без которого люди становились бы черствее и безразличнее друг к другу. Л . Ф и н к ВОЗВРАЩЕНИЕ В СТРОЙ Д авно известно, что восприятие книги, прежде всего, зависит от тех ассо­ циаций, которые она вызывает. Как только открываешь биографическую повесть о большевике-подпольщике Внргилии Шан- иере «Русский Марат»1, в памяти сразу возникает незабываемый горьковский образ Данко. Первым поводом для-эюго являет­ ся обстоятельство чисто внешнее, начало знаменитой «Старухи Изертиль»- «Я слы­ шал эти рассказы под Аккерманом, в Бес­ сарабии, на морском берегу». И вот вспо­ минается, что Алексей Пешков пробыл под Аккерманом летом 1891 года всего несколь­ ко дней. А в это время его ровесник Вир- гилий Шанцер учился в Аккермане, там примкнул к революционному кружку, уча­ ствовал в рабочей демонстрации, на­ правленной против местных фабрикантов, среди которых, между прочим, был и его собственный отец, наконец, именно в этом маленьком днестровском городке Шанцер впервые познакомился с царской тюрьмой. И почему-то хочется верить, что уже в ту пору, еще до Пешкова, Шанцер услы­ шал молдаванскую легенду о горячем серд­ це благородного Данко Ведь уже тогда, в юности, ках доказываю, его биографы Б. Костюковский и С. Табачников, он по­ клялся, что жить будет ради людей, ради тех, кого угнегаюг и эксплуатируют. Уже тогда, в юное ги, он решил: открыть рабо­ чим двери в будущер — нет цели выше и благороднее; ради торжества этой великой идеи можно пойти на все — на каторгу и на смерть. Так четко и ясно молодой Виргилий оп­ ределил свою программу, свой жизненный путь, и разве не слышится в этом отзвук легенды б Данко? Пройдет около пятнадцати лет, пока встретятся бывший бродяга Алексей Пеш­ ков, к тому времени прославленный писа­ тель Максим Горький, и бывший узник ак- керманской крепости Виргилий Шанцер, к тому времени председатель Московского комитета партии большевиков Марат. Встретятся они как единомышпенники, как товарищи по делу, как союзники по под­ готовке пролетарской революции. А вспом­ нят ли они при встрече аккерманекую ле­ генду о Данко? Этот вопрос невольно задаешь себе, ког­ да читаешь документальную повесть «Рус­ ский Марат» И хотя прямого ответа там не находишь, узнаёшь и запоминаешь иное. В ссылке, в далеком Туру ханском крае, Марат читает «красивую сказку» Горького местным крестьянам. И девушки в глухом сибирском селе плачут над участью Данко и возмущаются людской несправедливостью. А угрюмый нелюдим, суровый таежный охотниц Прохор добровольно берет на себя обязанность защищать Марата от происков царской охранки и помотает ему бежать. Так срастаются в повести судьба Данко и судьба Марата, так романтичееки-призыв- ' Борис К о с т ю к о в с к и А. «'¿мен ! я О я ч- н и к о в . Русский Марат. Повесть о Виргилнэ Шанцере. М., изд. полит, лит., 1969.