Сибирские огни № 10 - 1970

\ ■— Чего уж лучше! Если ЦК разрешит, я готов к вам приехать. А примете? — Кого ж тогда еще принимать? —усмехнулся Елизаров.—Пом­ ним, поди, как мальчишкой работал. Сам-то не забыл крестьянскую работу? Я взял грабли и вместе со всеми зашагал на скошенную полосу. Работалось легко. Нет, не забыл! — Подавай заявление. Возьмем,—твердо сказал Елизаров, когда позвали на обед. На стане собралось много знакомых. Все узнавали меня. — Фоченька-Точенька приехал! — Насовсем? Насовсем вернулся-то? Я уверенно отвечал. — Насовсем. Буду работать в Туве. За обедом снова рассказывал о Москве, об учебе, о долгом пути. На душе было радостно от сознания, что я могу быть полезным людям, которые в трудные дни приветили меня и поставили на ноги. Не хотелось расставаться со старыми друзьями. ...Позади хлебные поля Сарыг-Сепа. Въезжаю в Усть-Терзиг шагом, а сердце торопит —скорей, скорей! В этом дворе живут Рощины Люди они строгих правил и не любят, когда сердце выскакивае1 из груди. А что с ним делать —с сердцем? Сколько лет прошло, а точно вчера это было: приехал, мчался сломя голову и, как обухом по голове: «Верину свадьбу тоже хорошо справи­ ли...» Знаю —ничего не изменишь, не исправишь. И встречаться-то ни к чему А хочется, ох как хочется, увидеть ее, мою Веру... Хоть одним глазом Какая она теперь? Уже и не помнит, поди, своего солдатика... Привязываю коня к изгороди, захожу в дом. Мать Данилки, кри­ вого Ваньки и Веры—Наталья Васильевна дома. Тут же и младшая дочка ее Настя, совсем взрослая девушка —невеста! — Здравствуйте, Наталья Васильевна! Здравствуйте, Настя! — Здравствуй... Чей будешь? — Да вы что, Наталья Васильевна? Как старый Севастьян, не узна­ ете своего друга-крестьянина! —припомнил я ее любимое присловье. Нет, не узнает. Настя подмигивает—не признавайся, мол. Я все же назвал себя, чтоб не обижать пожилого человека. — И точно ты! Подойди-ка поближе. Она схватила мою голову и несколько раз поцеловала в лоб. Краем платка промокнула глаза, села. — Как живете? Как здоровье, Наталья Васильевна? • — Спасибо. Видишь —вдвоем с Настей остались. Данилка, ты знаешь, давно обзавелся семьей. Ваньша тоже взял жену —Лубошни- ковых девку. Отделился. И Вера с нами теперь не живет. Понесло ее мужика от добра добра искать. Давно уж, как уехали... Старуха снова приложила платок к глазам. Наталья Васильевна очень постарела. Лицо поблекло, покрылось морщинами. Согнулась спина, впала грудь. Раньше у нее была походка всем на диво, а теперь в руке палочка... Я искал вокруг хоть какие-нибудь следы юности, но все изменилось. Выросли мой сверстники, обзавелись семьями, пошли своими дорогами. Здесь, в Усть-Терзиге, где снова встретил я Верину мать и ее младшую сестренку, даже воздух будто потускнел, а стены домика стали чернее. Светлыми остались только воспоминания о Вере, о дружбе с нею.