Сибирские огни № 10 - 1970

— Вовремя! Сейчас с ним посоветуемся насчет порядка в тожземе. Как-никак в отца пошел. Савелия-то, плотогона, помнишь? И сам в пар­ тизанах был. — Давай, посоветуемся,—согласился кузнец.— Зови его. А Родион сам подошел к ним, и начался разговор на тувинско-рус­ ском жаргоне, каким объяснялись между собой араты с русскими старо­ жилами. — Хей, таныш-таныш! У меня маленька поговорить бар. — Ладно, ладно. Здравствуй, Саглын! — Эки, здрас! Ты где пойти, а-а, таныш? — Я здесь приходить. У тебя колхоз есть— ладно. Я поступать кол­ хоз. Хорошо? Саглынмай, вымолвив от радости и волнения единственное слово «Родька», подскочил к Родиону, притопнул каблуком и обнял его. Ког­ да же Родион ответил еще более мощными объятиями, Саглынмай не выдержал, крякнул. Оба смотрели друг на друга повлажневшими от радости глазами. Родион снова заговорил, старательно выговаривая тувинские слова и делая при этом немыслимые ошибки в каждом слове: — Правда-правда. Я колхоз вступать. Сенокосилка, коса, телега, два мора-коня давать. Как это, ладно? — O-о! Как же! Как же!—Саглынмай трясет обеими руками пра­ вую руку Родиона.—Однако, сильно хорошо, таныш! — Жена Нина Павловна тоже вступать, пожалуйста,—продолжает Родион.—Она здесь бумага писать. Слова «бумага» и «писать» он произносит по-русски, водя указа­ тельным пальцем по ладони. — Ой, красота! Так-так... Да-да... писать. Писарь будет. Шибко хо­ рошо. Наш колхозник Родион Савельич Елисеев. Наша колхозница Елисеева Нина Павловна. Во-во. Я знаю!—Саглынмай говорил так громко и радостно, будто поздравлял человека с днем рождения. Больше я не мог таиться от Родиона. Подбежал... Счастливая встреча! ...В тот день на артельном дворе в Терзиге перебывало много лю­ дей. Не с пустыми руками шли они к Саглыну. В загоне потряхивает гривами целый табун разномастных коней. У забора растет курган из плугов и борон, хомутов, седелок... Я помог Саглынмаю переписать скот, орудия, инструменты, вло­ женные аратами Терзига в «общий котел». Мы решили, что председа­ телю неплохо бы съездить со мной на Харальский прииск: пусть у тож- зема будут рабочие шефы. Родион остался за старшего на сенокосе. Семизей позвала меня ужинать. — Счастливый! —сказала она, увидев Саглына в раскрытое окно. Тот сновал по двору. Перетаскивал и перекладывал имущество из «кургана». Много добра доверили ему, председателю Саглынмаю1 Он задорно пел: Я на старом-Терзиге живу, о-ой1 Но мне старым не быть, э-эй!.. Х А Р А Л Терзиг, натворивший немало бед, снова превратился в тихую речку и с ленивой хитрецой журчал на небольших перекатах. Глядя на него, никогда бы и не подумал, что это он—Терзиг несколько дней назад за-