Сибирские огни № 09 - 1970

— С малых лет по людям. Батрачила. И скотину пасла, и хлеб убирала... — А правда, что вы Ленина видели? — спросил по-русски Монге. — Не только что видела — с ими вместе жила. Год и десять меся­ цев. Помогала им. Прасковья Алексеевна позвала за собой на улицу. — Сначала Ильич один жил. Во-он в том доме, у Зыряновых. А после, когда Надежда Константиновна приехали с Лизаветой Ва­ сильевной, с матерью со своей,— у Петровых поселились. Я к им как попала,— продолжала онй.— Услышала, ищут помощь по хозяйству. Думаю, пойду. Поговорила со своими — они ни в какую. Разве, гово­ рят, можно к ссыльным? Урядник не разрешит. А меня только пуще раззадорило. Вечером, чтобы никто не увидел, побежала к им, а зайти боюсь. Стою под дверью. «Кто там? — спрашивают.— Заходите». Такой еще молодой, а уже лысоватый, лоб большой, усы рыжеватые,— дверь распахнул, зовет. Я в пол уставилась, молчу. За им — женщина вышла. Косы длинные, губы припухлые, глаза большие. «Здравствуйте, здрав­ ствуйте,— говорит.— Чего же вы там?» Взяла меня за руку, в избу за ­ вела, подала стул. Села я и обратно молчу, глаз не подыму... — Как вас звать? — это женщина спрашивает. — Паша,— говорю. — А меня Надеждой Константиновной,— и прохаживается по ком­ нате.—Это муж мой. Владимир Ильич...—Ну, я маленько осмелела. Ви­ жу, в комнате еще женщина сидит, пожилая. Надежда-то Константи­ новна заметила, куда я гляжу, подсказывает: — А это Лизавета Васильевна,— моя мать.— И к ей: — Вот, ма­ ма, только и узнали, что девушку Пашей зовут. Очень уж стеснитель­ ная... Лизавета Васильевна спрашивает: — Вы грамотная, Паша? — Нет,—- говорю и головой мотаю. — А много грамотных у вас? — Не знаю...— И верно не знала, кто у нас грамотный, кто негра­ мотный.— Поп и урядник, может, знают. Владимир-то Ильич как расхохочется: — Урядник, конечно, знает! Не заметила как, а разговорилась. Очень даже разговорилась. Пообещалась помогать им по дому. И уж никто меня не смог отговорить. Два года почти работала у их. Ох, какие хорошие люди были!.. Гра­ моте меня научили. Прасковья Алексеевна задумалась. Бюльчун шепнул Павлу: — Про Ленина, про Ленина пусть рассказывает. Павылчык перевел. — Простой, обходительный,— оживилась наша собеседница.— Все читает, читает. И писал много. Кто придет-приедет, начнет рас­ спрашивать — ну доймет! Ну, когда с кем из своих, из ссыльных рас- спорятся — понятно. А то с нашими, шушенскими, говорит-говорит... Жалела я, когда уехали они. ...Опустились сумерки, а мы все сидели на скамейке и расспраши­ вали русскую крестьянку об Ильиче. Признаться, мне тогда многое бы­ ло непонятно: что это такое «ссылка», «ссыльные», зачем великий че­ ловек, создавший партию большевиков, поднявший революцию в Рос­ сии, приезжал в глухую сибирскую деревню и жил в ней? Да и Прас­ ковья Мезина не так-то много могла рассказать — что она знала?