Сибирские огни № 09 - 1970

У меня там дела много. А вы теперь сами обойдетесь, ребята. Про­ щайте. Поднялись на второй этаж и остановились перед дверью, обитой грязным войлоком. Вокруг ручки кошма оборвана, торчит клочьями. Да-а, внутри дом сундук выглядит неважно. Постучали. Прислушались. Слышим: — Войдите! За столом что-то писал наш старый знакомый Бюльчун, генерал Бюльчун, тот самый, что ездил в Москву с правительственной делега­ цией. Мы плыли вместе на плоту, вместе осматривали Шушенское. — Здравствуйте, дарга! Бюльчун перестал писать. Поднял голову и сразу вскочил, выбежал из-за стола. Он жал нам руки, тормошил нас. — Баа! Когда приехали? Вот замечательно! В самую страду при­ ехали. Ну садитесь, рассказывайте. Как учились? Как ехали? Где оста­ новились? Как отдохнули?.. Он забрасывал нас вопросами, не давая нам отвечать. Воспользовавшись тем, что Бюльчун закурил и поток вопросов на мгновение прервался, мы наперебой принялись рассказывать о себе. Я протянул удостоверение об окончании КУТВа. Бюльчун взглянул на бумагу, повертел ее и отдал обратно. — Этого я не понимаю... Шагдыр тоже показал удостоверение. Седип встал. — А я в отпуск приехал, но документ у меня есть. — Ладно, ладно,— отмахнулся Бюльчун.— Зачем мне ваши бумаги? Садитесь! И — ко мне с Шагдыром: -— Рад, рад, что вы закончили свое учение. Сами знаете, что такое для республики грамотные люди. Главный вопрос теперь — где вам ра­ ботать? И вам это важно, и нам тоже. Но один я не решу. Надо посове­ товаться с товарищем Шагдыржапом. Подождите меня тут. Мы огляделись. Обстановка поразила меня. В небольшой полутем­ ной комнате три стула с шаткими ножками, диван с ободранной кожей и вылезшими пружинами, обшарпанный стол, когда-то крашенный в черный цвет На полу окурки и горелые спички. На стенах — толстый слой пыли, а по углам густые сети паутины. И это — кабинет секретаря ЦК... Странно! Вернулся Бюльчун. — Товарищ Седип, раз вы в отпуске — отдыхайте. Дома не были? Поезжайте. А вы двое идите со мной. К дарге Шагдыржапу. Кабинет генерального секретаря был просторнее и светлее — широ­ кие квадратные окна выходили на улицу. Однако порядка и чистоты здесь было немногим больше. За столом сидел коренастый лохматый человек с усталым бледным лицом. Он поднялся, пожал нам руки. Бюльчун доложил: — Те самые ребята. Шагдыржап не сказал ни слова. Не спеша достал папиросу, долго разминал ее, так же неторопливо добывал огонь, старательно раскури­ вал. Еще помолчал. Начал расспрашивать. Опять: как учились, когда приехали, где остановились... Отвечаем, а сами разглядываем его. Когда лохматые волосы падают на лоб, закрывая глаза, Шагдыржап пятерней, как гребнем, отбрасы­ вает их назад. Говорит отрывисто, с хрипом, будто крякает. На вид — не старше тридцати.