Сибирские огни № 09 - 1970

Шагдыр подмигнул мне: — Что-то и я не слышал песен, прославляющих те места. А вот о моем Элегесте и Межегее народ любого хошуна песни знает и поет. Взять, к примеру, такую: «В Элегесте, в Межегее...» — Тебе только и знать! — непритворно рассердился Седип. — Ты же у нас не был на Хемчике. Ведь не был? Он сел на поклажу, нахохлился и вдруг неистово заорал: О, свежий чайлаг мой в верховьях Шеми, Где тучнеют отары коз и овец! О, мирный чайлаг мой в верховьях Ажика, Где тучнеют конские табуны!.. Седип восседал на вещах, как орел на скале. С видом человека, утомленного нелегкой победой, он прошептал: — Вот вам и нет хорошей песни... — Д а-аа !— дружно ответили мы.—Молодчина, Седип! Так, хвалясь друг перед другом, распевая песни, прославляющие родные места, мы незаметно въехали в долину Сесерлига. Дорога ви­ лась среди светло-зеленых, желтых и буреющих полосок проса, ячменя и овса, над которыми торчали высокие стебли подсолнухов. К самой дороге подходили кусты картофеля. Ползли вороха перепутавшихся го­ роховых стеблей. На южных склонах, на солнцепеке доспевали полоса- тенькие арбузы. Кое-где на лугах вздымались лохматые копны, но большей частью трава лежала еще в рядках — свежая, только что скошенная. А вот и косари — арат с араткой косят свою делянку. Мы проеха­ ли мимо их стана, полного дыма и сенной трухи. Шалаш покрыт паху­ чим горным сеном. Вокруг него разбросана утварь — наковаленка, моло­ ток, чайный котел с промятыми боками, вилы со сломанными зубьями, деревянные грабли, волокуша для перевозки сена... Рядом со станом бродит захудалый конь — тоже со вмятинами на тощих боках; почти такой же вол... Только на двух-трех станах за всю дорогу мы видели сенокосилки и конные грабли. Бедность... Как все это понятно и знакомо. Передо мной, как живые, встают хартины моей батрацкой юности на Мергене и Терзиге. В низовьях Сесерлига решили передохнуть. Придержали коней возле стана. Хозяин сидел у шалаша и курил трубку из таволожника с. трещинкой на чубуке. В поношенных идиках и залатанных на коле­ нях брюках из далембы, в давно потерявшей цвет рубахе, он сосредо­ точенно пускал из носа клубы дыма Один глаз у него вытек. На те­ мени— длинная косица, похожая на крученую ременную веревку. Же- нд его — босая, в халате из далембы, тоже с заплатами,—кипятила чай. Волосы у нее неизвестно когда расчесывались, но лицо было чи­ стое, светлое, а глаза живые. Заметив, что мы смотрим на нее, она ушла за стан, игриво оглянувшись, будто хотела спросить: «Что же вы нашли во мне особенного?» Иван Владимирович распрю лошадей и пустил их в поле. Они за­ брались в клевер и захрустели сочной травой, а ямщик втяли.з телеги ведерко и, позвякивая им, зашагал к Сесерлигу, который не переставал о чем-то лепетать. — Откуда едете? Куда направляетесь? — заинтересовался хозяин стана. — Ездили учиться в Москву Теперь —домой. А ваш аал где? Косарь показал рукой на верховья Сесерлига.