Сибирские огни № 09 - 1970

вающего прошлого. В повести художествен­ но подтверждено, что победа над злым и отвратительным в нашей жизни неизбежна. Такую идею несут в произведении образы и охотоведа Андрея Лубянина — неподкупно­ го, прямого, смелого и глубоко человечного, и тети Полюшки — вечной старательницы в колхозных делах, сверяющей свою жизнь с жизнью мужа, не вернувшегося с фронта, и особенно молодого киномеханика Грини. Он-то и выступает в центре произведения, на нем и проверяет автор силу воздействия, неодолимость нашей социалистической мо­ рали. Гриня — самый обыкновенный деревен­ ский паренек, но тем важнее побудительные мотивы его поступков. Казалось бы, у него есть все основания враждебно относиться к Лубянину: с ним связала свою судьбу де­ вушка, которую любил Гриня. Очевидно, чувство большой неприязни и в самом деле накопилось в его душе. Обстоятельства скла­ дываются так, что характер Грини, его мо­ ральные устои подвергаются серьезным ис­ пытаниям... Лубянин призывает к ответу за браконьерство двоюродного брата Грини Степана, человека, смотрящего на жизнь лишь с точки зрения собственнического ин­ тереса. Степан идет на преступление — на­ бивает патрон взрывчаткой и подсовывает охотоведу. Очень выразительно здесь пока­ заны душевные муки Грини, узнавшего о поступке Степана и стремящегося пре­ дотвратить подстроенное убийство, тяжкий путь паренька по тайге, чтобы разыскать Андрея, путь, приведший, в конце концов, к победе чистой совести над злом, честности — над ловким приспособленчеством... Как и в деятельности других альманахов, у «Алтая» есть свои недоделки и просчеты. Так, например, редакция явно поспешила, опубликовав прозаические произведения мо­ лодых поэтов. В самом этом замысле ска­ залась уже нарочитость, заданность — ведь не каждому поэту дано быть прозаиком. А заданность привела к вполне закономер­ ным и неудачным результатам. Почти все рассказы стихотворцев напоминают скорее «заготовки», а не полновесные произведения. Эскизность, схематизм, недостаточное вни­ мание к раскрытию сущности характеров ге­ роев, стремление создавать рассказы пре­ имущественно за счет какого-нибудь необыч­ ного сюжетного положения свойственны прозаическим опытам Леонида Мерзликина, Виктора Слепенчука и других поэтов. Характерный образец — рассказы Викто­ ра Слепенчука, составляющие как бы не­ большую трилогию — «Утенок», «Цластин- ки», «Я вернусь». В основе ее не очень бо­ гатая мысль: я человек ультрасовременный, модерный, не думайте, что я не способен на подвиги. Конечно, у меня яркая оранже­ вая сорочка, но не кто-нибудь, а именно я с риском довел трактор на место по приказу начальника. У меня моднейшие пластинки, я танцую «тип-топ», но ведь это я бесстрашно перешел бурную реку. И это я тоскую по любимой девушке, которая утонула а реке. Вероятно, такое соединение контрастов воз­ можно; только, изложив сюжет, автор почти все побудительные и скрытые мотивы по­ ступков героя предложил отгадывать чита­ телям. И это, конечно, не подтекст, а всего лишь небрежно сделанный эскиз... Лучшие поэтические' произведения на страницах альманаха по своему идейно-ху­ дожественному направлению близки, к его прозе. Здесь прежде всего хочется выделить цикл стихов московского поэта Владимира Туркина, где ясно выражено стремление ав­ тора показать высоту переживаний героя, его неразрывную связь с миром своих совре­ менников. В. Туркин всегда целенаправлен и вместе сдержан в передаче оптимистических чувств и впечатлений лирического героя, и это как-то по-особому подчеркивает искрен­ ность мыслей поэта. Когда нужно, он убий­ ственно точен в отрицании зла, и ему впол­ не достаточно нескольких строк, чтобы дать характер и развить тему: «За доброту и я, и ты, но у тебя она такая, что ты все ходишь и смекаешь: как больше взять от доброты». Размеры обзора не позволяют подробно остановиться на других удачах альманаха в поэзии. Рядом со стихами В. Туркина по уровню поэтического исполнения можно по­ ставить стихи Марка Юдалевича, Николая Черкасова. Однако в поэтическом отделе альманаха есть немало и недостатков. Возьмем, к примеру, отрывок (главы) из лирической поэмы Владимира Казакова «Сентябрь». Если поэма написана, жаль, что она не напечатана полностью: такой жанр пока что в альманахе встречался очень ред­ ко. А в том виде, в каком отрывки из поэмы опубликованы, есть досадный изъян: проти­ воречием ко всему изъявленному лириче­ ским героем мироощущению, его думам и делам являются строки о том, что, когда ему становилось трудно жить, он «не прятал за пазухой камень и не носил за голенищем нож». Строки эти выглядят необязательны­ ми, лишними. Тут нет примет честности, доброты, равнения на память о благородном отце, на большую, добрую и красивую лю­ бовь. Не хватает только того, чтобы чело­ век такого склада хватался за нож!.. Есть в альманахе стихи в целом необя­ зательные, где-то и в чем-то повторяющие уже давным-давно сказанное в поэзии. Та­ ковы стихотворения Михаила Прокопчука и Павла Тремаскина. Грамотное стихосложе­ ние не скрывает в них бедности или ложной значительности поэтической мысли. Таково, к сожалению, и стихотворение одаренного поэта Леонида Мерзликина «Люблю я пас­ мурные дни...» Весь смысл его состоит в том, что агрономы жалуются на затяжные дожди, а вот для лирического героя они — источник вдохновения и наслаждения. Столь парадоксально-«прозаическая» мысль не могла найти себе и оригинальной формы. Описательность стихов сразу бросается в глаза... Особого внимания заслуживает № 3 аль­ манаха за 1968 гед, составленный преиму