Сибирские огни № 09 - 1970

краеведа М. Зензинова и других. Он пишет и о сибирских исследователях декабрист­ ского наследия —П Т. Труневе, о его рано умершей дочери Калисе, помогавшей отцу, об А. П. Орловой — ветеране забайкальско­ го краеведения, о М. К Азадовском и Б. Г. Кубалове. С годами давно известный материал уже более строго организуется в сознании ав­ тора, появляется желание не просто изло­ жить факты, объединенные чувством и ис­ следовательским пафосом, а положить в основу единую мысль Так, в начале книги «Впереди — огни» сказано: «Характерной особенностью умственного развития Забай­ калья было формирование здесь «культур­ ных гнезд» Э то— своего рода удлиненные тени казематских «университетов», создан­ ных декабристами в Чите и Петровском заводе. В таких «тнездах» обнаруживаются настоящие пучки литературных связей, иногда как бы обрезанные у самого узла. Поэтому многое еще требует изучения»1. Соответственно этому, книга начинает­ ся главой о декабристах, затем деятель­ ность сибирских писателей и краеведов рас­ сматривается в рамках «культурных гнезд». Глава «Забытые имена» имеет подзаголов­ ки: «Нерчинский завод», «Нерчинск», «Сретенск», «Верхнеудинск», «Кяхта», «Ка­ рийские поэты», «Чита». Автор несомненно, имел многие основа­ ния для такой композиции: в Сибири го­ рода, действительно, были достаточно изо­ лированы друг от друга и обладали сво­ ей спецификой. И все же, нам думается, этот метод не вполне можег удовлетворить историка литературы Сибири (а в нача­ ле главы автор уже отходит от задач крае­ ведческого характера и ведет речь именно о литературе, о ее проблемах и методе ее освещения). При всем том, что «культур­ ные гнезда» имели свою довольно замкну­ тую жизнь, литературный процесс был еди­ ным в Забайкалье во всей Сибири, в Рос­ сии в целом. И, видимо, давно настала по­ ра осмыслить этот процесс, обрисовать главные, ведущие тенденции, не забывая, конечно, и тех особенностей, которые име­ ли место в том или другом городе. Недостатки писателя иногда следует рассматривать как продолжение его досто­ инств. Петряева нередко называют «про­ ходчиком литературных руд», «искателем литературных кладов» и т. п.. он, действи­ тельно. из тех, кги иде 1 впереди, прокла­ дывая дорогу другим. И тут просто невоз­ можно. как говорится, «не замочить сапог». Если ты первый, если никго до тебя здесь не побывал, если сведения, попавшие в твои руки, недостаточно точны, факты отры­ вочны, упоминания случайны, если память «родных и знакомых» не столь уж надеж­ на,— го на что же можно опираться, кро- ’ Е. Д. П е т р я е в. Впереди — огни. Воет,- Сиб. кн. изд., 1968, стр. 7—8. ме собственной интуиции, опыта, логики? И здесь возможны ошибки. Это понимает сам Евгений Дмитриевич, и. всегда стре­ мясь к максимальной точности, он, тем не менее, не претендует на непогрешимость. Любопытно, что в авторских экземплярах петряевских книг иногда видишь поправки или добавления на полях, написанные его рукой книга уже вышла к снег, а иссле­ дователь, продолжая заниматься разыска­ ниями, обнаружил у себя неточность и поспешил исправиго ее хотя бы в тех не­ многих экземплярах, которые прошли через его руки. Осведомленность писателя гак велика, что порой факты подавляют его самого, становятся «самоуправляемыми» и теряют внутреннюю организованность Правда, в его очерках-портретах логика изложения подчинена принципу хронологической по­ следовательности, гю, когда Петряев обра­ щается к очеркам обзорного характера, отбор фактов становится не всегда строго обоснованным. Поэтому некоторые очерки могут быть дополнены или сокращены без ущерба для целого. Стремясь к полноте сведений, автор черьдко перегружает текст длинными перечнями фамилий, названий и дат. Евгений Дмитриевич, как уже сказано, любит возвращаться к тем, о ком он уже писал. Иногда это становится неизбежным потому, что всегдашняя его тема — Забай­ калье, прошлый век, и, раскрывая ее в раз­ ных аспектах, он невольно должен исполь­ зовать то, что уже где-либо говорил об этом. Однако в некоторых случаях его по­ вторения не оправданы. И вместе с дроб­ ностью повествования (книги Петряева —• не монографии, а сборники очерков) они затрудняют возможность представить себе общую картину развития культуры Забай­ калья — поэтапно, год за годом, десятиле­ тие за десятилетием. Эти недостатки во многом преодолены в книге Евгения Дмитриевича «Литератур­ ные находки» (1966). Книга отличается большим внутренним единством. Правда, и здесь есть одна-две «вставные новеллы», необязательные для целого (например, глава об исследователях «Слова о полку Игореве»), но все остальные очерки крепко спаяны между собой. В Кирове Петряев столкнулся с тем, что ему приходилось наблюдать ' и в Сибириз исследователи прошлого обращали преиму­ щественное внимание на негативные сторо­ ны местной жизни, и в результате «многие важные события и достойные уважения де­ ятели были забыты» Более того, оказалось, что некоторым историкам Вятский край представлялся самой темной и отсталой частью России! Понятно, когда это говори­ ли о своем крае сибиряки, но выяснилось, что кое-кто из кировчан не хотел уступать в этом отношении «пальму первенства» Си­ бири. Петряев выступил против этой тен­ денции. С той же глубокой верой в пред­ ков, с какой он раскапывал культурное