Сибирские огни № 09 - 1970

Сибири и Монголии, из них 15 лет — в Чите и Забайкалье. Его специальность— врач-бактерио- лог — была связана с неоднократными по­ ездками, со сбором материалов и стати­ стических сведений, с научными изыскания­ ми. И постепенно у Пегряева накаплива­ лись многочисленные выписки из сибирских архивов, копии документов, росла его биб­ лиотека, где рядом с медицинскими труда­ ми все большее место занимали книги по истории культуры, краеведению, литера­ туре. С юных лег Петряев увлекался собира­ нием старинных и редкие изданий. «В нау­ ке и книжном мире,— пишет он — мне по­ счастливилось на добрых шефов. Один из них, Н. И. Грязнов, знавал Анатоля Фран­ са и тоже стал библиофилом Вместе с ним мы находили у букинистов поразитель­ ные редкости, которые потом он комменти­ ровал со всем блеском своей великолепной эрудиции». Среди других учителей Петряев назы­ вает М. К. Азадовского, М П. Волконско­ го (правнука декабриста), Б. Г. Кубалова, А. Н. Туру«ова С Я. Штрайха, академи­ ков П. П. Лазарева и В. А. Обручева. Но с особенным теплом он говооит и пишет о Михаиле Алексеевиче Сергееве — писателен ученом, одном из крупнейших сибиреведов нашего времени. «Человек этот удивитель­ ный...», «Любовь его к Сибиои просто вос­ торженна»,— такие фразы о М. А. Сегггееве постоянно повтопяются в письмах Петряе- ва. «Для меня Михаил Алексеевич — новый университет, но как мало мне пвишлось быть около него,.хотя мы просиживали с ним ночи напролет...» «Он заслуживает большой книги, но написаю о нем непросто. Надо быть мастером типа К. А. Федина». И по своей привычке к литературным паралле­ лям Евгений Дмитриевич восгопженно гово­ рит об учителе: «наш сибиоский Стасов». Последнее письмо от Сергеева 'пришло уже после телеграммы о его смерти. Это была еще одна тяжелая потеря для Петря- ева — в числе многих других потерь. Но заветы старшего друга, как и уроки отца, не умерли вместе с ним... Свою «золотую жилу» Петряез нашел в Забайкалье В 1948 юлу он опубликовал очерк об одном из сретенских краеведов, враче А. К. Белявском. Наверное, неслу­ чайно внимание Петряеьа остановилось именно на этом человеке: сначала Беляв­ ского увлекала медицина, но с годами он все больше проявлял интерес к краеведе­ нию,— здесь была та же эволюция, что и у самого Евгения Дмитриевича, В 1952 году вышла в с зп работа Петря- ева «Декабристы и врачебное дело в За­ байкалье» Она как бы подкрепляла преды­ дущую: становилось очевидным, что меди­ цина интересует авюра не только с точки зрения специальной, но и как объект дея­ тельности незаурядных людей, ибо они-то. эти люди, больше всего занимали исследо­ вателя. Прошло еще дьа года, и в Чите была издана книга Петряева «Исследователи и литераторы Забайкалья». В ней содержа­ лось несколько очерков об энтузиастах здравоохранения, но главное место заняли поэт Федор Бальдг.уф, писатель демократ Владимир Яковлевич Кокосов, нерчинские литераторы-краеведы 30—40-х годов XIX века. Петряев писал о первых газетах и журналах Забайкалья, об истории местных музеев. И хотя последний очерк был посвя­ щен врачу — Николаю Васильевичу Кири­ лову, о нем говорилось главным образом как о путешественнике и исследователе края. Как и Белявский, Кирипов был дорог автору многосторонностью своих интере­ сов и тем, что врачебное дело для него было неотделимо от служения культуре и просвещению. Не случайно позднее Петряев не один раз возвращался к делам и подви­ гам этого человека и в ¡950 г. выпустил в свет небольшую книгу «Н. В. Кирилов — исследователь Забайкалья и Дальнего Востока». Первая же книга Петряева обратила на себя внимание всех, кто интересовался историей нашего края. Она поражала ши­ ротой интересов автора, его необыкновен­ ной эрудицией. Флора и фауна Забайкалья, его природные богатства, развитие хлебо­ пашества, огородничества, животноводства, охота и рыбная ловля, здравоохранение и фармакология культура и печать, краеве­ дение и литература — самые различные области знания освещались глубоко и серьезно, строго документированно и в то же время художественно. За всем этим вставали годы накопления собственных наблюдений, изысканий, раздумий. И, ка­ залось бы, специальные воприсы под пе­ ром Петряева становились предметом увле­ кательного чтения. Автору удавалось органично вживаться в прошедшее, воскрешать атмосферу и стиль эпохи. Используя порой скупые и обрывочные биографические данные, он. старался воссоздать облик талантливых исследователей и литераторов Сибири. Великолепен очерк о враче-декабристе Ф. Б. Вульфе: описание деятельности это­ го человека, своим талантом, умом и энер­ гией обеспечившего себе особое положение даже в условиях каторги, позволяет чита­ телю представить себе «сибирскую эпопею» декабристов, их замечательные дела на благо и процветание отдаленного сибирско. го края. С глубоким волнением 'с мастерством подлинного писателя рассказывает Петря­ ев о службе на Карийской каторге В. Я. Кокосова Эли страницы нельзя чи­ тать без содрогания. Причем автор строго верен фактам. Он не скупится цитировать письма, записки, воспоминания, и перед нами встает страшная картина эпидемий, вымирания каторжных, жестоких наказа­ ний и казней, при которых Кокосов как