Сибирские огни № 09 - 1970

ДОРОГУ ПОКАЗАЛ Владимир Ильич с другими ссыльными по ночам собирались, книжки читали. Став­ ни на окнах сделали — никто не видел в ок­ но, что они там, как они там. А был один мужик — Михаил Петрович вроде его зва­ ли. Слесарь был и жестянщик, сам он ми­ нусинской, а в Шуше часто бывал, ладил мужикам кому чо надо. Он с имя дружбу свел, к Владимир Ильич свои книжки давал читать и говорил про всю жизнь. Он ему дорогу показал. Вот Владимир Ильич из ссылки-fro уехал, а этот, конешно, остался на своем месте. И приехали из губернии подати собирать. А этот Михаил Петрович и скажи при на­ роде:— Не даю вам подати драть с бедня­ ков, все будет в наших руках, сами хозяёва будем! Не платите, мужики, царю подать! Арестовали егс, конешно, влепили два с половиной года тюрьмы. В Мариииск от­ правили, а там в тюрьме сделали пожар, двести пятьдесят человек арестантов сожгли, всю политику сожгли, а этот, Петрович, уце­ лел: он в тюремной мастерской робил в это время. Только из тюрьмы вышел, малость от­ дохнул, и опять за свое, говорит мужикам:— Не платите податей, царя не надо, сделаем свою власть. И опять его в тюрьму. Так и ходил по этапам да по тюрьмам до семнадцатого го­ да. Лысый стал, весь высох — жира там не получать, какой там жир... В партизанстве ,у Щетинкина командовал ротой. И погиб в бою. Про него говорили: — Вот этого ротного сам Ленин учил в Шуше. Вечная память. ТОРГАШЕЙ ПРОГНАЛИ Жил он в Шуше и говаривал старикам: — Зря вы, мужики, торгашам перепла­ чиваете. У них обмер и обвес. Наживаются на ваших слезах. За керосин, за гвозди де­ рут втридорога. А к сахару и чаю вовсе не подступись. — А как быть? — Сделайте кооперацию, сами торгуйте. И толковал им, как сделать. Потом он уехал, была русско-японская война Вот тогда лавочники здорово по­ пользовались, цены взвинтили. У солдатки детей пять душ, придет она в лавку, просит того и другого, ей по малости дают в долг,1 а потом на горло наступают. Плати, не то в тюрьму посадим. А ей платить нечрм, пла­ чет, горюет. Я тогда парнишкой был молоденьким, а вот запомнил. Говорили: был лавочник Га- генберг Карла Фрицевич, остзейский немец, 'знал, где можно урвать, в Сибири торговлю держал большую. Солдаткам в долг давал, проценты драл, наживался на этом деле. Война кончилась, приезжают солдатики, все искалеченные. Злы были на неправду. У одной солдатки опись имущества: брала в долг, в лавке, платить нечем. А тут объя­ вился ее муженек, солдат на костыле, от павших твердынь Порт-Артура, и георгиев­ ский крест у него. Она рыдает. Он к этому Гагенбергу. За чо кровь проливал? Убью, говорит, этого Карлу. Такие вот нашей кровью торгуют. Был у этого Карлы в двух лавках погром. На стенке портрет висел ца­ ря Миколки. Так солдаты его костылямр ис­ тыкали и сорвали. И выбросили. После этого мужики задумались, как сде­ лать кооперацию, штоб без обману.,На пер­ вых порах человек семь-восемь вступило! сомневались, новое дело. Богатеньки над ни­ ми надсмеивались. Ну и торговля. Три гвоз­ дя, два куска мыла, боле ничо. Но они делали все, как Владимир Ильич говорил, по-умному делали. И через год, гляди-кось: товары стали из Москвы выпи­ сывать, оборот на двадцать тысяч! У лавоч­ ников гниль товар, в кооперации зуевский товар, ореховский, московский! И цена сход­ ная, нет никакого обману. Даже припевка была сложена. Погоди, не пиши, вспомню. Ну да, вот так: Я хапуге-торгашу Больше денег не ношу. От меня насупротив Есть у нас коператив. Еще были какие-то частушки про это, только я уж не могу вспомнить. Частники с кооперацией не могли бо­ роться, в трубу пролетали. Разорялись в доЬ- ку, до банкротства. Один с ума сошел, у другого язык отнялся, по деревням ходил, себя в грудь бьет и бормочет: «бе-бе-бе». Все чего-то хотел доказать. Давно это было, это все старые разгово­ ры. А ведь было же так: задолго до Совет­ ской власти торгашей прогнали, не дали им наживаться обманом. Владимир Ильич; научил, еще с тех ссыльных годов.