Сибирские огни № 09 - 1970

Впереди — болота да кусты на земле не нашей, закордонной. И рукой подать до высоты, что зовется Первой Гарнизонной. ...Объявили вечером приказ. А с утра по всем краям и странам — «Говорит Москва! •В последний час!» — разнесется голос Левитана. А пока что по траве гвоздят капли. Полночь. Август. Сорок пятый... Под брезентом, мокрым от дождя, скучились продрогшие солдаты. Спят одни. Досматривают сны. А другим не спится, не лежится... И стволы орудий на границу, на Манчжоу-го наведены. О Ж И Д А Н И Е Окружен тишиной и не тронут войной, пруд сверкает в траве, как зеркальный осколок. За столетней покрытой бурьяном стеной — глинобитные домики. Пусто и голо. Фанза... Кажется, тронешь —и рухнет она, как сквозь сито, проходят лучи через крышу, молчаливо старуха глядит из окна, жмется к стенке орда голопузых мальчишек. В тишину не ворвется ни песня, ни вскрик. Над селеньем глухая нависла тревога. И—босой седовласый —китаец-старик вопросительным знаком застыл у порога. Дряхлый тополь, что к глиняной стенке прирос, что-то шепчет нам сочными листьями с веток. И журавль над колодцем застыл, -каквопрос, м молчит все село, ожидая ответа... * * * И вот на тропку вышли солдаты. На палке. привязанный кое-как, болтался замызганный и измятый платочек - капитуляции знак.