Сибирские огни № 09 - 1970

Я признался бритому старику, что я журналист и плохо пред­ ставляю, как быть. И я признался — шут с ним —что Дима мой ста­ рый друг. — А вы не боитесь, что вас могут обвинить в необъективности? Дима — ваш друг, и вы поддерживаете Диму. — Не Диму, а идею, которую... и так далее. — Но по-бытовому смотреть — вы за Диму. — Так что же мне делать — не писать? — Конечно, все тут ясно —дружки. — Да бросьте вы,— разозлился я.—Мы с Димой не виделись черт знает сколько лет! После того, как его перевели сюда. — За тунеядство? —ядовито спросил старик. — Нет, что вы. Он полюбил Сибирь. Старик недоверчиво тряс головой. — Сибирь никто еще не любил. Поверьте мне, никто. Кроме, может быть, староверов Остальные все тут — в длительной командировке. Писатели отсюда уезжают, художники, музыканты, геологи — все. Тут они делают карьеру. А мы здесь живем. — Димка не уедет,— пробормотал я.—А вы—Афиногенов, да? Старик театрально развел руками —да, Афиногенов. Мне стало неловко. И тягостно. , — Так что подумайте, стоит ли писать. Могу гарантировать, что тяжело вам будет сюда приехать, стыдно будет потом. А Дмитрию вы испортите жизнь. И вот почему... Афиногенов отхлебнул чаю, бритое лицо его пришло в движение, смакуя этот чай, а потом снова успокоилось. — Сейчас он —герой. Ну, мальчишка, что-то такое доказал. При­ бор, прямо скажем, не тянет. Но уверяю вас, милый Леня Воронов, что случись Зилтат в Кемеровской области или где-то на Урале,—им давно уже дали бы сто премий, самых наивысших. Это мы — ротозеи, мы еще пытались как-то привести все к научному —такого случая больше не бу­ дет. В нашем районе, я знаю, есть бокситы —немного, золото —еще меньше, плохой уголь — того навалом, но без железной дороги он нерен­ табелен. Я тридцать семь лет хожу по нашему краю и вижу, где что лежит. А если даже представить, что я, старый хрен, кругом виноват, зачем поднимать шум? Ведь надо-то все этр не мне. Не Афиногенову. А России-матушке. Я не хотел больше разговаривать с ним... Я проснулся утром, умылся в коридоре: в умывальнике звякал лед, вода ломила пальцы. Пошел по поселку. Один конец его был цветной, как в кино: тут обосноватось переехавшее Ромашкино. Остальная часть Сорокиной пади была просто барачного типа. Я зашел в столовую: посетителей не было, время-то рабочее. Взял котлеты и бутылку медка и сел в углу. Через некоторое время прерванный Моим приходом разговор поварих про­ должался. — И знаешь, Шура, сказали Сереже: иди, дурак, учись на вертолет. Не схотел, ирод. Ну и летай на своей «Этажерке». А ребята с его брига­ ды все на вертолет перешли, там на семьдесят рублей больше, и про­ пеллер такой длинный... Женщины зашушукались, и раздался тихий смех. — Ну тебя... Дай спокойно покушать парню, молодому человеку... (Помолчали). Они ошалели, ошалели, точно слово. — .Летчики-то? — Ну. Сижу в кино, думаю — кто кидается. Конфетами круглыми.