Сибирские огни № 08 - 1970

сколько надо, продолжала'его занимать, хотя он и видел, что она требу­ ет сильного усовершенствования. Но в философском погружении сидеть было непривычно, и вскоро­ сти с некоторым насилием он согласовывал состояние мудрости с легко­ мысленным пригласительным билетом на открытие Клуба театральных работников. Клуб открывался во вторник, в будний день, после окончания спек­ таклей в театрах. Поздно вечером, положив Бульке котлеты, с утра при­ готовленные приходящей домработницей на ужин, он отправился в Ста­ ропименовский переулок, недалеко от ТИМа. Проезда к самому входу не оказалось, извозчичьи сани и такси за­ били проулок возле церкви святого Пимена, будто театральная Москва собралась на вечерню. Со смехом и шутками артисты пробирались по узкому проходу, выгороженному через церковный двор, увлекая за со­ бой Маяковского. Он пристроился к Яншину и Веронике, радуясь под­ вернувшейся так удачно компании. Крестный ход к новому очагу культуры на задворках не сулил, ка­ жется, ничего хорошего, однако в подвале двухэтажного дома гостей встретили красивые гостиные, отличная библиотека, биллиардная, чи­ стенький ресторан с ложами вдоль стен и небольшой зал с эстрадой, над которой висел его, Маяковского, лозунг: «Марксизм —оружие, огне­ стрельный метод. Применяй умеючи метод этот!» Столики были накрыты не в ресторане, а в зале, перед эстрадой. В толпе гостей, сбивающихся в квартеты для застолья, виднелись Качалов, Москвин, Собинов, Нежданова, Яблочкина, Щукин. А на эстраду вышла молодежь Образцов, Рина Зеленая, Тенин, Миров — они угощали мэтров капустником. _ Возглавлял их старейший конферансье Москвы Менделевич, кото­ рый и начал со своей излюбленной шутки: — В Москве есть три основных памятника старины: храм Василия Блаженного, Царь-колокол и Менделевич. Его остроты и детский голосок Рины, и обаятельный комизм красав­ ца Бориса Тенина покрывал беззастенчивый актерский хохот зала под редкий пока еще перезвон бокалов. Маяковского тянуло в биллиардную, но он боялся уйти, будто не­ медленно могли занять его место. Он изредка с улыбкой взглядывал на Веронику, как бы присоединяясь к ее самозабвенному хохоту. Потом неутомимый памятник старины стал вытягивать исполните­ лей из-за столиков, заставил петь Нежданову и читать Москвина. — Маяковский! — крикнул кто-то. — Просим выступить! — Просим на эстраду! Менделевич, как Вий, указывал на него повелительным жестом. Маяковский на миг повернулся к Веронике и уловил в ее глазах одобрение, и тогда неохотно поднялся, будто все еще боясь за место, и тяжело пошел к сцене, на ходу пожав руку Качалову. На возвышении он почти уперся головою в подвальный потолок, покосившись на него, в один захват пригладил густые волосы и, вынув маленькую записную книжку, заложил пальцем страницу. Насыщенные за вечер шутками люди улыбались, ожидая кульми­ нации смеха от этого великого остряка. Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем дерьме... Слушатели засмеялись, откинулись удобнее на стулья, приоткрыли с готовностью рты.