Сибирские огни № 08 - 1970

переименовать не менее десяти городов в Маяковскограды. В пику из­ вестному мелкобуржуазному поэту А. С. Пушкину поставить памятник Маяковскому». «Большая работа. Большая жизнь. Но не большевика». «Врешь, друг! Маяковский и пером, и делом делает для большевиз­ ма больше, во сто крат больше, чем иные «билетные» души». «Мое мнение, что эта выставка —лучший показ всей вашей работы. Здесь показан именно «Маяковский во весь рост», но с совершенно дру­ гой стороны, чем у Шенгели. Здесь показан весь творческий путь поэта революции. А. Шурупов». «Поэту революции и партии мои лучшие пожелания. 20 лет вашей работы есть 20 лет одной из необходимейших работ для революции. Учащийся ФЗУ». «Владимир Владимирович! Вот уже пятнадцать лет я наблюдаю за вами — и всегда эта травля Вас возмущает сердце — как Вы можете вы­ держать все это, огромный Вы человечище? Грызитесь, грызитесь! Не сдавайтесь». «Выставка — неполные вехи славного, большого и тяжелого пути борца, художника и поэта революции. У многих ли такой путь? Нет, у немногих... Учитесь же, писаки и подлинные писатели, у Маяковского ра­ ботать на революцию и для революции, И у него есть ошибки. Но их ис­ правите не вы, задыхающиеся в мутных клубах пара дискуссий, литера­ турных сплетен, словорасточительных междоусобиц. Не вы. А мы, ма­ ленькие и незаметные строители социализма, рабочие и крестьяне, исправим ошибки своего писателя —поэта-коммуниста. Учитесь у Мая­ ковского подчинять каждый шаг своего творчества, своей жизни делу ре­ волюции. Комсомолец, бил. № 220741, железнодорожник»-. Однажды на выставку пришла мама, Александра Алексеевна, в со­ провождении располневшей, цветущей Оли. Сухонькая, уменьшившаяся, с редкими седыми волосами, она очень заметно появилась в раме двери, и Маяковский тотчас пошел к ней. Перед кем и отчитываться сыну, как не перед матерью! Она шла вдоль витрин, опираясь на палочку, вдоль книг, фотогра­ фий и плакатов, пристально рассматривала все это, а сама боковым зре­ нием, внутренним зрением не спускала с сына глаз. Он сказал ей, словно оправдываясь, словно напрашиваясь на ласку: — Я сам не ожидал, что такое количество нарисовал и написал. А она ожидала, она бы не удивилась, если бы в десять раз было больше написано и нарисовано. Она всегда ожидала от сына всего само­ го грандиозного и прекрасного, так редко видя его, так часто вслуши­ ваясь с тревогой в глухие гулы его жизни, доходящие к ней со сто­ роны. — Володя, что с тобой происходит? — внезапно спросила она, ког­ да на мгновение они остались вдвоем в укромном углу. — Что у тебя? Он помолчал, изумленный, сам даже не зная, происходит ли что-ни­ будь с ним. Он опустил голову, потом вскинул как можно более веселые глаза и легонько сжал материнские плечи: — Мамочка! Дорогая! Никогда не будем об этом говорить! Прощаясь, он поцеловал ее при народе и словно бы извинился: — Ну, маму поцеловать можно. Она ушла, оставив в душе тревожный, с болью, взгляд своих доб­ рых, угрюмых глаз, которые ничем не обманешь, даже когда обманыва­ ешь сам себя. И еще один дорогой человек пришел на выставку —Анатолий. Ва­ сильевич Луначарский. Сдержал себя Маяковский, не бросился к нему; 6 Сибирские огни № 8 81