Сибирские огни № 08 - 1970

— Раздеваться негде,—отвечали от дверей. А внутри Маяковский громил потупившегося завхоза: ■— Что это за вешалка в клубе? О чем вы думаете? Почему у вас нет вешалки? — Владимир Владимирович, у нас есть вешалка. Вы же знаете. — Нет у вас вешалки! Расставляйте столы, складывайте одежду? Не задерживайте людей! Он нервно ходил по залам, пока внизу сооружали гардероб из сто­ лов и впускали радостно загомонивших посетителей. Вскоре народу на­ шло столько, что во всех трех комнатах можно было только проталки­ ваться от стенда,к стенду. Щиты опустели, обнажив фанеру, книги пошл» по рукам, их перелистывали, рассматривали, шептались о чем-то над, ними. Маяковский по плечи стоял в этом молодом море, колышущемся ба­ рашками чубов, кудрей и челок. Кроме Лавута, пришло еще только два сверстника — как на подбор одинаково лобастые, но, в общем-то, чуждые друг другу,— Безымен­ ский и Шкловский. Он покивал им издали и обратился к собравшимся е приглашением перейти в кинозал клуба. Стало отливать море, и сверст­ ники подошли к Маяковскому. Он стоял спокойный, как обнажившийся утес, спросил печально: — Ну, что, много сделал? Шкловский ничего не ответил, опереженный Безыменским: — А где хоть какие-то представители, Владимир Владимирович? Где Наркомпрос, Главискусство, Федерация, редакции? Мы деремся с бюрократами, а сколько в нашей собственной среде бюрократизма, хам­ ства, равнодушия! — Комсомольский поэт разъярился не на шутку.—Как хотите, а я напишу протест, соберу подписи — и напечатаем в «Комсо­ молке»! I Маяковский пожал плечами: — Пойдемте к людям! В кинозал, рассчитанный на 250 мест, набилось более трехсот чело­ век. Не растерявшиеся ребята заняли и места отсутствующего президи­ ума на возвышении. Маяковский поднялся к ним, мощным жестом рук» прижал их, готовых было вскочить, и обернулся к залу: —Товарищи! Я бчень рад, что здесь нет всех этих первачей и про­ плеванных эстетов, которым все равно куда идти и кого приветствовать,, лишь бы был юбилей. Нет писателей? И это хорошо. Но это надо запом­ нить. Я рад, что здесь молодежь Москвы. Я рад, что меня читаете — вы? Приветствую вас. Щедрая, упоенная овация покрыла эти слова. . — Почему я устроил выставку? Я устроил ее потому, что из-за мое­ го драчливого характера на меня столько дохлых собак вешали и в стольких грехах обвиняли, которые у меня есть и которых нет, что стало' совершенно необходимо опровергнуть это. Цель выставки — показать, что писатель-революционер является участником строительства социализ­ ма, что он не отказывается ни от какого стихотворения на темы современ­ ности, начиная от стихотворения о кулаке и кончая стихотворением о носках. Он не сдержал обиды, собственно, и не считал нужным ее сдер­ живать: — Мне трудно было готовить выставку. Не удалось даже отпечатать в типографии каталог. Писательские организации не столько помогали, сколько мешали. И никто из моих товарищей не пришел помочь мне. Он имел в виду Асеева, Кирсанова, Катаняна, Кассиля,— рефовцев.