Сибирские огни № 08 - 1970

ском проезде он попросил соседку по квартире, девчонку-машинистку, которая часто перепечатывала его рукописи, погладить костюм, а сам стал бриться перед зеркалом на камине. Он совсем истомился, пока, наконец, его не позвал телефон. Он поехал в такси на Таганку по морозной, предновогодней Москве, по кри­ вой и узкой Мясницкой, по размашистому Садовому кольцу. Машина Чиркнула фарами по домику в тихом переулке, шофер по просьбе пас­ сажира длинно нажал серену, и тотчас же к освещенным окнам на втором этаже прилипли тени. Маяковский шагнул за обитую железом дверь, и его оглушил «дет­ ский крик на лужайке», закрутил разноцветный каскад масок, салютую­ щих шпаг, старинных камзолов, цыганских юбок. Каскад не умещался в коридорчике, продолжался в гостиной, откуда выглядывал с улыбкой его создатель в красной турецкой феске, так плотно накрывшей буйную шевелюру, что он казался наголо бритым. Под тенью мушкетерской шляпы с плюмажем едва можно было узнать круглую, хохлацкую фи­ зиономию Родченко, с трудом угадывался Колядка под волчьей маской, рядом с ним улыбалась белыми зубами из-под черной полумаски Окса­ на, застенчивая Оксана с прекрасной русой косой,-= стихи ее мужа, посвященные ей, знала, наверное, вся страна. Не за силу, не за качество золотых твоих волос сердце враз однажды начисто от других оторвалось. Я люблю тебя ту самую,— все нежней и все тесней,—- что, назвавшись мне Оксаною, шла ветрами по весне. Ту, что шла со мной и мучилась, шла и радовалась дням в те года, как вьюга вьючила груз снегов на плечи нам. Маяковский с душевным облегчением узнал Веронику и позади всего святочного маскарада увидел Наташу, а Лиля расстегивала пу­ говицы его пальто. Он разделся, поставил в угол трость и был введен в гостиную, по­ казавшуюся просторной. Из нее вынесли стол, облепили стены афиша­ ми, на потолке, наискось из угла в угол, прикнопили длинную ленту бумаги с красными буквами: «М-а-я-к-о-в-с-к-и-й». Все скинули маски и выстроились полукругом, Семен Кирсанов, в каком-то байроновском плаще, дирижерски взмахнул руками, и хор грянул: —Кантаты нашей строен крик, Кантаты нашей строен крик, Наш запевала Ося Брик1 Владимир Маяковский, Тебя воспеть пора, От всех друзей московских Ура! Ура! Ура! Здесь Мейерхольд —и не один! Здесь Мейерхольд — и не один! С ним костюмерный магазин. Владимир Маяковский, Тебя воспеть пора, От всех друзей московских — Ура! Ура! Ура! /