Сибирские огни № 08 - 1970

тростью Маяковского, продолжал ворчать: —«Выстрел» прошел под горячую руку, сразу после конференции, пока чиновники не опомнились. А теперь они будут искать всякие методы защиты, попомни мое слово! Но ты не переживай, «Баню» я пробью со страшной силой. Маяковский молчал... Его Победоносиков изображен, пожалуй, помягче, поснисходительней, чем Пришлецов, и бюрократизм в «Бане» показан вовсе не таким неистребимым, как в «Выстреле». В «Бане» есть победный пафос, там построенный социализм начисто вышибает бю­ рократов. Но почему это официальные люди атаку на бюрократическую психологию склонны считать атакой на руководящие должности?! В неизбывной усталости Маяковский замкнулся на Лубянке наеди­ не с записной книжкой: «В серебре, как в песочке, старичонки височки», «Где сыщешь любовь при такой непёрке?», «Я песню в горле смирял, становясь на горло собственной песне». Почему же это чуть не каждую свою вещь надо пробивать, будто она во вред социализму, а не на пользу?! «В серебре, как в песочке»... Вот оттого височки и в серебре. Оттого и хочется пожалеть себя, дать волю этим строкам разрастись в стихотворение — в обыкновенные груст­ ные стихи об усталом старичонке, которые никто не задержит, напеча­ тают сразу... Но не эти строки развернул Маяковский в строфу, разозлившись и на себя, и на Бандурина, который, сам не ведая о том, толкает поэта на нейтральные стишки. Последние строчки в блокноте он вычеркнул дву­ мя вертикальными черточками, когда использовал их в новой строфе: И мне агитпроп в зубах навяз, и мне бы строчить романсы на вас — доходней оно и прелестней. Но я себя смирял, становясь на горло собственной песне. Строки о старичонке и непёрке остались неиспользованными, невы- черкнутыми... Когда стало ясно, что выставка в декабре не состоится, друзья ре­ шили без нее отметить в тесном кругу 20-летие работы своего вожака. Срок выбрали «демьяновский» — тоже в канун Нового года. Маяковский сам обзванивал друзей и предупреждал: — Каждый должен захватить бутылку шампанского. Ничего боль­ ше не требую —никакой, прошу, сувенирной ерунды. Но шампанского не забудьте. Многие думают, что на мужа и жену можно ограничиться одной бутылкой. Предупреждаю: бутылку на каждого человека. Он действительно хотел пригласить всех, кого можно назвать друзьями; позвонил Наташе в Госиздат и с виноватым сочувствием уловил благодарность в ее торопливом согласии; позвал Веронику, ожи­ дая отказа, а когда она пообещала прийти, стал тягостно ждать, что снова она не исполнит обещания,— как на Кавказе летом... Он не ре­ шился позвонить Луначарскому, которого четыре года назад не захотел поздравить с пятидесятилетием. Долго ходил вокруг телефона, задум­ чиво повторяя про себя номер, но так и не позвонил. 30 декабря, в понедельник, Лиля не только не зазывала Маяков­ ского, а, наоборот, выгнала его на Лубянку, правда, после того, как он натащил продуктов и шампанского. — Слышьте? — весело поддержал ее Лавут.— И сидите там, пока мы не вызовем! Можете по дороге купить еще бутылку шампанского за свой счет, чтобы скрасить ожидание. Сутыринских денег, слышьте, я на это не дам. Ха-ха-ха! Маяковский забрал парадную сорочку и галстук и уехал. В Лубян