Сибирские огни № 08 - 1970

гаем Главискусству предоставить нам помещение и дать материальную возможность посредством такой выставки ознакомить с творческим путем поэта широкие читательские массы». Угрюмо слушал Маяковский это письмо... Читает Колядка, а сам, поди, думает: напросился, навязался... Не понимают друзья, что ему необходимо притулиться к людям, к массам, как другие притуляются к любимой жене или к взрослым детям. Кажется, это понял только Мейерхольд: он старался вытаскивать Маяковского с «Баней» на люди и сопровождал его. Прослушав еще первое чтение пьесы в Гендриковом переулке, Мейерхольд произнес одно лишь слово: — Мольер! Позже, на худполитсовете ТИМа, он развернул это слово: " — Такая легкость, с которой написана пьеса, была доступна в ис­ тории прошлого театра единственному драматургу—Мольеру. Когда я слушал пьесу в первый раз, я вспомнил о Мольере, и товарищ Ката­ е в— автор «Квадратуры круга», сегодня явившийся на читку, тоже вспоминает о Мольере... Когда Маяковский принес нам «Клопа», я выступил в «Вечерней Москве» и сделал заявление, за которое меня некоторые товарищи дразнили: «Ну, и перехвалил же Мейерхольд Маяковского, назвал его драматургом мирового значения, совершив­ шим переворот в драматургии...» Й теперь, когда он принес свою новую вещь, если бы здесь был представитель «Вечерней Москвы», я бы про­ сил мои слова о «Клопе» удесятерить. Под руководством Мейерхольда бригада молодых режиссеров ТИМа —Зайчиков, Козаков, Нестеров, Бондаренко —готовила поста­ новку «Выстрела», а сам он пока обкатывал «Баню» на обсуждениях, отчасти проверяя, а главным образом, пошире утверждая свое высокое мнение о ней. Он и Маяковский пришли в клуб Первой Образцовой типографии, где очередное обсуждение пьесы организовали журнал «Даешь!» и мно­ готиражка «Жизнь печатника». Маяковский с доверием смотрел на людей в синих халатах, с темными руками, в которые навсегда въелись типографская краска и свинец; этих рабочих людей не удивишь явле­ нием поэта—к ним еще до революции бегали классики, чтобы вычитать свежие гранки своих произведений. А вон тот совсем белый старичок в железных очках, может быть, выпускал здесь же, в бывшей типогра­ фии Сытина, во время баррикадных боев пятого года первые в истории «Известия Московского Совета рабочих депутатов»... После чтения «Бани» выступил Мейерхольд. Здесь сидел его по­ стоянный зритель —рабочий класс,—и режиссер говорил с ним на та­ ком же уровне сложности, как и на худполитсоветах: — Как часто на сцене видим мы пьесы длинные, скучные, неинте­ ресные, многословные. Маяковский всегда необычайно краток. Он всег­ да знает, что он высмеивает, для чего высмеивает, и всегда знает, для кого он создает пьесу. Это первый автор, которого я никогда не пере­ делывал... Он показывает на сцене все, что ему угодно, заставляет сов­ ременную технику сцены подтягиваться до себя. И еще. Когда Маяков­ ский становится патетичным, он никогда не бывает ходулен, а на сцене самое трудное — развить патетику и довести ее до величайшего подъема... Начал обсуждение такой сутулый, что казался горбатым, рабочий в очках, с бородкой, по фамилии Ляховец. Из накладного кармана на груди халата у него высовывалась металлическая линейка-строкомер. Говорил он свободно, с плавной, не без изящества, жестикуляцией: 4 Сибирские огни N° 8 49