Сибирские огни № 08 - 1970

Его опять невыносимо тянуло в Париж... Но — однажды он уже бро­ сился туда раньше времени... И перед ним лежала еще незаконченная «Баня» — энциклопедия бюрократических нравов, необходимая пьеса, с которой нельзя так долго канителиться, как с «Клопом». Тем более, что вообще хотелось скорей избавиться от такого общества: легко ска­ зать, целый год провести в компании Присыпкиных, Баянов, Победо- носиковых, Оптимистенко! Этак они и вправду начнут в мозгах затме­ вать чистую суть страны — ту самую суть, которую посторонним взглядом увидел Теодор Драйзер и которую пока не хочет увидеть Таня. «Я не сам, а я ревную за Советскую Россию»,— написал он ей в стихотворном послании... Он так хотел в Париж, что словно уже ехал туда, вспоминая, как в Столбцах и в карантине нью-йоркского порта искажались лица тамо­ женников при виде красного паспорта с гербом СССР. С каким наслажденьем жандармскою кастой я был бы исхлестан и распят за то, что в руках у меня молоткастый, серпастый советский паспорт. Он ехал туда, чтоб издали, с той стороны, еще и еще раз ощутить чистую суть СССР, которую все равно не затмят никакие бюрократы... Он плыл туда в гендриковской каюте, на волнах нового стихотворения. Я волком бы выгрыз бюрократизм, К мандатам почтения нету. Читайте, завидуйте, я — гражданин Советского Союза! Он давно привык к тому, что Победоносиковы, сделавшие из догм и лозунгов непромокаемую кровлю своего чиновного житья, считают его злопыхателем, а Баяны, приспособившие те же догмы под м-аскировку, называют его поэму «Хорошо-с». И те, и другие в силу особой полити­ ческой физиологии мозгов, не способны понять, что великая любовь к Советскому Союзу рождает великую ненависть ко всему, искажающему его социалистический облик... Да, в руках у меня молоткастый, серпастый советский паспорт! Да, я волком бы выгрыз бюрократизм!.. А Павел Ильич уже теребил телеграммами из Сочи. В самом деле, пора было начинать очередной летний круиз. Маяковский сообщил Та­ не, чтобы в июле-августе она писала ему в Ялту до востребования. Детством дохнул влажный, тяжеловатый воздух Кавказа; не менее родные, чем березы, встречали пальмы с войлочными стволами и огром­ ные магнолии с твердыми, полированными листьями, с белыми круг­ лыми цветами, похожими на фарфоровые масленки. Едва разложив вещи в номере сочинской гостиницы «Ривьера», Маяковский облачился в белую сорочку, повязал галстук, вложил в на­ грудный кармашек пиджака цветной платочек и отправился на извозчи­ ке за двадцать километров в Хосту, где среди крестьянских домишек, увитых виноградом, разыскал квартирующих артистов. Анель Судаке- вич и Асаф Мессерер были поражены его любезным визитом и вели­ косветским видом, не знали куда и посадить гостя. Маяковский краснел и мрачнел, задавая изгибистые вопросы, на ко­ торые Анель отвечала беззаботно, не догадываясь, что попала в точку: — Еще должна приехать Вероника, да что-то застряла в Москве. Расстроенный, возвращался Маяковский в Сочи, болтаясь в пролет­ ке на неровностях дороги и презирая себя за лощеность. С.о следующего дня пошло нормальное мотание по санаториям: